Три попытки «песняра» Владислава Мисевича выйти на пенсию

Заслуженный артист БССР, один из основателей вокально-инструментального ансамбля «Песняры» Владислав Мисевич в третий раз вышел на пенсию. «Но это пока неточно. Вот сольную карьеру начинаю», — смеется музыкант. Вдруг осознала, что мы знакомы двадцать лет, а Мисевич не изменился, все такой же: живо интересуется всем вокруг, острый на язык, эрудированный и ироничный. Вот тут бы он поправил и подчеркнул: самоироничный.

— Владислав Людвигович, и в своей книге «Я роман с продолженьем пишу», и в интервью вы всегда скромно оцениваете себя как музыканта. А не жалеете, что в свое время пришлось наступить на горло музыкальным амбициям и стать Змеем (так музыканты называли Мисевича. — Авт.)?

— Музыкант, как, впрочем, и артист балета, профессию приобретает с детских лет. Именно тогда закладываются основы. В двадцать лет освоение новых музыкальных навыков становится проблематичным. Так что профессиональным музыкантам и артистам балета в пенсионный стаж хорошо было бы включать и годы учебы, потому что уже тогда, по сути, начинается работа, хоть и не оплачиваемая.

Учился я по классу фортепиано и кларнета, но играл больше на саксофоне, который мне очень нравится. Когда образовались «Песняры», понадобились различные духовые народные инструменты и флейта, поэтому приходилось усиленно заниматься. Вот эта многозадачность не способствовала тому, чтобы стать высококлассным музыкантом. В «Песнярах» все было подчинено общему делу. Нужен Мисевич на бэк-вокале, значит, буду петь. Поручил Мулявин отвечать за дисциплину, значит, буду Змеем. Так сложилась судьба, что музыкальная планка оказалась заниженной. Жалею об этом? Нет, потому что это непроизводительно. А главное — моя жизнь прошла в музыке и это то, о чем я мечтал с детства.

— Постпесняровская история началась, когда вам было 53 года, сольная — около 50. В таком возрасте артисты уходили с эстрады, а вы пошли на второй закат — создали группу «Белорусские песняры». И все получилось! И не пять лет, как думали, а вот уже более двадцати лет прошло. Как это стало возможно?

— Может, от отчаяния? Больше же ничего не умели, кроме как петь и играть. А если серьезно, то пришлось переступить через себя. В профессии — новые люди, все перевернулось. Надо было учиться выстраивать новые отношения в новом времени. Тогда действительно открылось второе дыхание, в приоритете было творчество.

Сейчас, оглядываясь на тот отрезок времени, я понимаю, что мое поколение гораздо сильнее, чем следующее, Как это ни странно.

— Это миф или правда, что тогда вы уехали в Москву, потому что в филармонии начался ремонт и остались без помещения?

— Да, подтолкнуло именно это обстоятельство. Было и понимание, что удобнее обосноваться в Москве, все равно большая часть нашего времени проходила в гастролях по России и другим странам. Важный момент: хотя фирму мы зарегистрировали в России, но все документы, которые дают на это основания, включая название, получили в Беларуси.

Сейчас могу сказать, что это был один из лучших периодов как в творческом плане, так и в жизненном. К сожалению, не мы первые в Москве карьеру сделали, не мы последние. Я иногда думаю: а кто после нас? Среди молодежи выделил бы Петра Елфимова — современный, модный, что не мешает быть профессионалом. Но он уже тоже в Москве…

— Владислав Людвигович, впервые вы ушли на пенсию довольно рано. Был такой привилегия у музыкантов, играющих на духовых инструментах. Какое настроение было тогда?

— Плохое, если честно. Это был 1992 год. Тогда действительно у духовиков, именно эстрадников, появилась возможность уйти на пенсию при наличии 25-летнего стажа. В то время дела в «Песнярах» шли неважно. Кроме наших, так сказать, внутриколлективных проблем, существовали и внешние: сломалась вся советская гастрольно-концертная система. Никому не нужны были серьезные музыкальные программы, пришло время попсы.

Примерно за полгода до моего ухода из ансамбля Мулявин предложил мне должность директора коллектива. Я сказал: хорошо, но мне хотелось, чтобы ты сперва решил свою известную всем проблему, иначе как я смогу предъявлять жесткие требования к остальным музыкантам? Он промолчал, больше к этому разговору не возвращался. Именно с того момента произошел разрыв нашего человеческого общения. А последние месяцы мы вообще не разговаривали. Я дорабатывал до пенсии. Вот это «дорабатывал», оно так ужасно звучит… То есть ты уже сам знаешь, что уходишь и никаких планов не имеешь, и коллеги тебя уже как будто списали…

Пенсия была эквивалентна 50 долларам. Все навалилось сразу: уход из «Песняров», развод с первой женой. В 47 лет пришлось вернуться жить в филармоническое общежитие. Работу по специальности даже не рассматривал, решил заняться предпринимательством.

— В то время, мне рассказывали, вам как ножом по сердцу, было когда вас называли бывшим «Песняром».

— Это правда, очень цепляла. Как и то, что многие, как мне казалось, приятели сразу потеряли интерес. «Песняр» Мисевич, оказывается, был более статусен, чем предприниматель Мисевич.

— Что за неприятный сюрприз вас ждал при оформлении пенсии по возрасту?

— Тот, что директор ансамбля, которому мы очень доверяли, как выяснилось, не платил взносы в Пенсионный фонд. Хотя иногда даже собирал с нас наличные: мол, надо закрыть платежи. Друзья нас предупреждали, что в Москве такие финты возможны.

Кстати, тогда же я узнал, что и пять лет в бизнесе в страховой стаж не войдут, потому что бухгалтер не сдал документы в архив. И тоже работал не посторонний человек, а знакомый, который пользовался доверием.

Конечно, я знал одну из основных заповедей бизнеса: работать нужно с профессионалами, а не с приятными людьми. Но нарушил ее, за что и поплатился.

— Третий раз вы тихо ушли пенсию, но предшествовала этому шагу конфликтная ситуация. В чем ее суть?

— Двадцать лет мы с группой собирались вместе и обсуждали все: от новой песни до райдера. А тут вдруг несколько коллег принимают серьезное решение, не посоветовавшись с другими. Если мое мнение не учитывается, значит, нужно уходить в отставку. Был возмущен и разочарован, но и с себя вины не снимаю, потому что допустил такую ситуацию.

К тому же в какой-то момент я почувствовал, что даже шесть — семь лет разницы с коллегами – это много. Что уж говорить о 16 или 30? Такие противоречия тоже как-то вылезли наружу.

— Наверное, это очень неприятно – вдруг оказаться вне игры? Умные люди говорят, что трудовую деятельность нужно прекращать постепенно…

— Сделать это постепенно помог коронавирус: определенный период времени концертов не было вообще, потом они случались очень редко. Не могу сказать, что так уже внезапно все произошло. Ввиду возраста я задумывался, что такой момент настанет. Многие артисты говорят, что лучше уйти на год раньше, чем на месяц позже, но не у всех получается, потому что со сценой трудно расставаться.

Мне вот этот третий выход на пенсию дался относительно легко. Наверное, потому, что все хорошо в жизни, прежде всего, есть поддержка семьи.

— Читала интервью с гламурной российской певицей, она сетовала, что обнищала за время пандемии: приходится есть гречку с курицей. А вам пенсии хватает?

— Гламур для нашего поколения — это что-то красивое, но вредное, пародийно-смешное. Но если артисту это помогает, то пусть… Вид гламурного белорусского артиста, к сожалению, вызывает сожаление, сочувствие, переходящее в презрение. Они прошли мимо профессии, прикрываясь гламуром. В России артисты очень хорошо зарабатывают, можно создать себе подушку финансовой безопасности, но у некоторых все ушло в гламур. Так что пусть неизвестная мне коллега подумает о тех соотечественниках, для которых курица с гречкой — праздничное блюдо.

Сейчас занимаюсь оформлением надбавки к пенсии – такая привилегия есть как у заслуженного артиста БССР. В 47 лет как-то неловко было что-то еще просить, как мне тогда казалось, а потом руки не доходили заняться сбором документов.

Поскольку я родом из СССР, то довольно долго жил с мыслью, что государство позаботится обо всем, в том числе о моей обеспеченной старости. Сейчас все честнее: не только эксперты, но и чиновники говорят, что на пенсию нужно самим накапливать деньги с молодости.

На размер пенсии повлияли и мои ошибки с выбором директора ансамбля и бухгалтера в нашей фирме. Задаю себе вопрос: «Мисевич, у тебя одного скромная пенсия?». Нет, сотни тысяч людей в таком же положении. Но у меня в «Песнярах» была такая жизнь и такие возможности, которых не было у этих сотен тысяч людей. Так на что мне жаловаться?

Все уже для жизни заработано: нормальная квартира, любимая дача, автомобиль. Жена Ольга — прекрасная хозяйка, которая в наши не самые сытые годы умела из ничего приготовить что-то вкусное. Дочь от первого брака Каролина и приемный сын Дима — успешны в жизни и своих профессиях, хорошо зарабатывают, им не нужно помогать.

— Но вы с Ольгой, если что, можете рассчитывать на их помощь?

— Не сомневаюсь. Но хотелось бы прожить, не обременяя детей.

— Зная вашу действующую натуру, трудно представить вас в роли такого пенсионера-бездельника… Как время проводите?

— Недаром пенсию называют заслуженным отдыхом. Сейчас уже могу сказать, что рад такому периоду в жизни, когда никуда не надо спешить, ничего не надо организовывать. Это здорово, что можно просто жить, наслаждаться общением с интересными собеседниками и младшим поколением семьи, видеть то, что раньше просто не успевал, рассуждать о прошлом и думать о будущем.

— Общаетесь ли с бывшими коллегами?

— В нашем возрасте плохо делать вид, что незнакомы. Нас по-прежнему связывают деловые отношения: из основателей «Белорусских песняров» я не уходил, а это значит, что несу определенную ответственность за их работу. Недавно позвонили друзья из Москвы, попросили организовать концерт ансамбля, но при условии, что и я выйду на сцену. Встретились, провели несколько репетиций, коллектив в хорошей творческой форме, концерт прошел отлично. Все довольны: и артисты, и публика. Но это не значит, что я вернулся в ансамбль.

— Владислав Людвигович, не только на мой взгляд ваш опыт с книгой «Я роман с продолженьем пишу» оказался очень интересный и успешный. Не думали приступить к работе над этим самым продолжением?

— Нет, потому что именно период «Песняров» главный, решающий. И вот о нем стоит говорить. «Песняры» для Беларуси – гораздо больше, чем только музыка. Именно они заставили белорусов вспомнить свой язык, своих поэтов. Это же феноменально, что в СССР люди покупали белорусские разговорники, словари, чтобы понимать наши песни. Поэтому имею дерзкую мечту, чтобы моя книга вышла на белорусском языке и по доступной цене. Но чтобы это осуществилось, нужно стать продюсером своей же книги.

— Как чувствовали себя в ипостаси солиста в концерте-презентации книги музыковеда Ольги Брилон «Белорусская эстрада. Ностальгический дивертисмент»?

— Книга Ольги — титанический, энциклопедический труд. История нашей эстрады с 1930-х и до конца 80-х годов. Не знаю, найдется ли человек, который возьмется написать уже о новейшем периоде. В концерте принимали участие некоторые герои книги. В свое время Мулявин именно для меня написал две песни на стихи Евгения Евтушенко и Сергея Крылова. Петь в сопровождении Национального академического народного оркестра Беларуси имени И. Жиновича — приятный ностальгический момент, ведь еще в начале 1970-х «Песняры» выступали вместе с этим коллективом в Москве и произвели фурор. Только сейчас, в очередной раз выйдя на пенсию, понял, что бывших «Песняров» не бывает и сегодня настоящие — именно бывшие. И это обязывает.

Оксана ЯНОВСКАЯ

Фото Евгения ПЕСЕЦКОГО