Не заметить её было нельзя. Среди прилавков, заваленных свежей рыбой, омарами и невероятных размеров креветками, ходили мужчины. Среди них было всего три женщины: две арабки во всём черном следовали за мужем, и светловолосая женщина стояла одна, её плечи и голову покрывал тоненький шарф. Кусочки льда осыпались с прилавков и таяли. Процесс мытья полов в здании рынка не останавливался ни на минуту.
Незнакомка увлечённо торговалась с продавцом. О том, что она русская, я догадалась по джинсовой сумочке, обвязанной крючком. Кто, кроме русской женщины, будет изобретать себе сумочку, да ещё тратить столько времени на обвязывание?
Хрупкая, курносенькая, с большими голубыми глазами. Какой волею судеб её занесло в Абу-Даби? Я подошла к ней, и мы познакомились. Посидели в кафе, поговорили. Верочка действительно из глубинки России. Ей 36 лет, и у неё 19-летняя дочь.
Подруга предложила ей испытать судьбу. Они приехали сюда по туристической путевке. «Может, сможем остаться. Давай попытаемся! Возможно, жизнь наша и переменится», — предложила подруга. Так редко бывает, но жизнь действительно переменилась.
В бассейне Верочка познакомилась с Шарлем, худощавым мужчиной 45 лет. Трудно представить, как они разговаривали, ведь она не знала ни английского, ни французского, а он не знал русского. Но неким образом поняли друг друга, и Верочка осталась здесь жить с Шарлем. А подруга уехала.
Шарль — француз, в Абу-Даби работает по контракту. В Париже у него жена и дети, но с женой он ведёт бракоразводный процесс. А с Верочкой живут душа в душу уже пять лет. Узнав, что у Веры есть дочь, Шарль предложил пригласить её, и теперь Вика учится в колледже здесь.
Верочка рассказала, что родила Вику в семнадцать лет. Она тогда училась на продавца.
— Почему на продавца? — полюбопытствовала я.
— Они мне казались в те времена такими значимыми. Имели доступ к продуктам, разные связи. А я всегда есть хотела, — улыбнулась Верочка очаровательной улыбкой.
— А где отец Вики? Как вы встретились?
— С Андреем я познакомилась, когда мне было шестнадцать. Я тогда очень комплексовала по поводу своей хромоты.
— А что с ногой?
— Ключи забыла, вот и перелезала с балкона на балкон. Упала с третьего этажа — перелом позвоночника. Хорошо, что ещё так закончилось. Когда долго за прилавком стою, спина болит, но я привыкла. Ничего. Меня ребята за раскачивающуюся походку «уточкой» звали. Думала: кому я такая нужна? Наверное, зря так думала, сейчас вижу — нужна. Шарлю нужна...
Андрей шастал по общаге, не зная, к кому приткнуться. Вот я его и пригласила на чай. Потом стали встречаться. Он не был красив — широкие скулы, большой нос. Но был очень добрым, а в моей жизни был дефицит доброты. Мать с отчимом пили и параллельно меня воспитывали, поэтому я и удрала в общагу. Там бельё раз в две недели меняли, на окнах шторы — мне нравилось.
Направили меня работать продавцом в выездной лавке. Часто возвращалась домой поздно, а ребёнок мой сидел в яслях со сторожем, дядькой Семёном. Семён детей любил. Викуша к нему привязалась, называла «дета-сета». А Андрей пил много, забывал дочку забрать домой. Да и девочка на него смотрела с испугом, а к «дету-сету» шла с радостью. Обидно было, что мужу ребёнок наш как бы и не нужен...
Я показала на сумочку:
— Сами это сотворили?
— Да. Эта сумочка — работа моих рук и обиды.
— Как так?
— Когда мы жили с Андреем, денег не было, но мне очень хотелось сделать ему подарок на 23 февраля. Подруга предложила пойти сдать кровь за деньги. К нам четыре раза в год станция переливания крови приезжала...
Сдали, и на следующий день я купила мужу джинсы. Он был рад, даже два дня не пил. А через две недели его принесли пьяным. Джинсы были в мазуте и порванные, как будто над ними специально издевались. Носить их было нельзя, вот я и повырезала из них кусочки, сшила себе сумочку. Она мне давно служит и нормально смотрится. Я Андрея вспоминаю, когда она у меня на плече. Выслала ему новые джинсы отсюда. Его мать звонила, сказала, что очень рад.
— А как Шарль к тебе относится?
— Он меня любит и заботится обо мне. Сначала учил языку и как одеваться. Я по привычке всё короткую юбку носила. Сейчас выбросила. Это другая страна, и её законы нужно уважать. Мне здесь нравится, и Шарля я люблю. Мне повезло! А дома... У нас городок маленький, все мой поступок уже обсудили. Мне приходят письма: кто просит прислать приглашение, кто узнать, за чем можно приехать — за золотом или шубами. Одна знакомая написала, чтобы я закупила товар и выслала ей.
— Ну и что вы решили?
— Я отказалась. Не хочу ничего менять.
— А Андрей как сейчас? Вы общаетесь?
— Да. Он рад за меня. В моем домике живёт подруга, если у нее электричество замкнёт или забор повалится, она мне звонит, а я звоню Андрюше, и он поправляет. Он всё умеет и добрый, только пьёт сильно.
Зазвонил телефон. Моя собеседница вся засветилась и сказала: «Шарль звонит». Стала с ним говорить, встрепенулась. Потом сказала мне: «Приятно было встретить человека, который тебя выслушает, а то поговорить здесь не с кем. Мне пора, Шарль возвращается! Бай-бай», — и, протянув номер своего телефона, побежала ловить такси. Она действительно несколько хромала.
С печалью смотрела я вслед чужой судьбе, бегущей в неизвестность: без гражданства — в чужую страну, кажущуюся ей раем, где реальная жизнь не легче, чем на родине; без работы — на содержании неразведённого мужчины, которого считает мужем; от спившегося, но до сих пор небезразличного ей Андрюши.
На боку у неё сумочка, которая напоминает о нём. Она радуется, что в этой стране нет алкоголя, что Шарль любит её. И летит, как мотылёк на огонь. Что ждет её?
Валентина БЫСТРИМОВИЧ
Финалистка проекта «Академия талантов» на ОНТ — о творчестве и жизни.
На этой неделе Тельцы будут просто незаменимы везде, где их знают.
