Лилия Ананич: «Нам хватит мудрости и силы не свернуть с выбранного пути мира и созидательности»

Парламентарий — об исторической памяти, совершенствовании мемориального законодательства и трагической судьбе своих предков, заживо сожженных карателями в годы Великой Отечественной войны.

В Год исторической памяти было реализовано немало патриотических проектов, общественных инициатив — кажется, каждый белорус почувствовал, что без знания и уважения к историческому прошлому невозможно построить светлое будущее. Одни стали участниками многочисленных республиканских акций, другие сберегали память своего рода, передавая эту важнейшую традицию следующим поколениям.

Свой весомый общественный вклад в сбережение исторической памяти о Великой Отечественной войне, недопущение реабилитации нацизма внесла заместитель председателя Постоянной комиссии по правам человека, национальным отношениям и средствам массовой информации Лилия Ананич, когда внесла в Палату представителей проект закона «О геноциде белорусского народа», вступивший в силу в начале 2022 года. Также она работала над проектом Закона «О недопущении реабилитации нацизма». Личный моральный долг депутат совершила прошлым летом — благодаря ее усилиям на месте сожженной в мае 1943 года деревни Дунаи, что на Логойщине, появился памятник. Почти через восемь десятилетий достойным образом была увековечена память не только родственников парламентария, заживо сожженных карателями, но и остальных жителей деревни, жизнь которых оборвалась преждевременно и несправедливо...

— Лилия Станиславовна, прошлый год — Год исторической памяти — очень символично начался со вступления в силу Закона «О геноциде белорусского народа», автором которого вы являетесь. С какими законодательными инициативами начинаете 2023 год, объявленный Годом мира и созидания?

— В Год мира и созидания каждому из нас нужно осознать свою личную ответственность за судьбу нашей страны, сохранение согласия в обществе и возможности под мирным небом продолжать созидательный труд. Каждому, нам всем очень важно положить на свой рабочий стол определенную тему, задачу, в решение которой ты можешь внести свой конкретный вклад. Депутат представляет законодательную ветвь власти, поэтому одной из своих задач вижу продолжение деятельности, связанной с совершенствованием мемориального законодательства, защитой национальных интересов. В нашей стране создана серьезная законодательная база недопущения реабилитации нацизма, противодействия экстремизму. Однако это не означает, что эта работа не должна продолжаться. Взять хотя бы анализ правоприменительной практики. В определенной степени мне, как председателю Республиканской экспертной комиссии по оценке информационной продукции на предмет наличия (отсутствия) в ней признаков проявления экстремизма, приходится встречаться с проявлениями нарушения законодательства. За два года работы в составе комиссии рассмотрено более 1400 публикаций, электронных и печатных, в свыше 1300 из них авторитетными экспертами выявлены признаки наличия экстремизма, в том числе попытки реабилитации нацизма. К сожалению, есть такие примеры.

По определенным встречам с общественностью, по собственному убеждению делаю вывод о своевременности серьезно посмотреть на внесение изменений и дополнений в Закон «О ветеранах». На мой взгляд, этот закон не только и не столько социального характера. В основе политики нашего государства, главных идеологических постулатов — историческая память, преемственность поколений, традиционные ценности. Ветераны Великой Отечественной войны, к сожалению, уходят из жизни, их уже единицы. Думаю, возникает необходимость внимательнее посмотреть на малолетних узников. Эти люди, как мы увидели особенно тогда, когда начало расследоваться уголовное дело о геноциде белорусского народа, являются последними свидетелями тех событий, и они сегодня хотят принимать более активное участие в воспитании подрастающего поколения. Малолетние узники, дети войны — уже наши ветераны. Как и воины-интернационалисты — люди, умеющие защищать Родину и для кого слово «долг» святое. То, что наша страна живет под мирным небом, — в первую очередь заслуга нашего президента, который ведет эту политику, предпринимает всевозможные меры, чтобы уберечь Беларусь от самого страшного. Плечом к плечу с ним стоят люди, умеющие Родину защищать. Поэтому считаю, что в Законе «О ветеранах» должны появиться более мощные идеологические посылы. Это, по моему мнению, должен быть Закон «О ветеранах и преемственности поколений».

— Какие еще законы, на ваш взгляд, требуют совершенствования?

— Нам нужно очень серьезно посмотреть на Закон «Об издательском деле в Республике Беларусь», принятый в 2012 году (с изменениями в 2016 году). В свое время я имела отношение к его разработке. Издательское дело должно соответствовать национальным интересам. Если это не выполняется, должен быть создан действенный механизм немедленного реагирования на такие проявления. В этом контексте есть что совершенствовать и в законодательстве о средствах массовой информации. Необходимо подступиться и к теме укрепления традиционных ценностей. Я имею ввиду недопущение пропаганды ЛГБТ-ценностей. Кстати, соответствующие законодательные решения приняты в Российской Федерации. Но ведь у нас общий книжный рынок, информационное пространство, в том числе и поэтому законодательные барьеры пропаганде этих ценностей необходимы. Главное, чтобы законы шли от жизни и были направлены на решение актуальных проблем. На шаг-два нужно заглядывать вперед, ведь вызовы нашему обществу не просто постучались к нам в дверь, а целенаправленно действуют против нашей страны.

— Как показывают современные реалии, принятие законов «О геноциде белорусского народа» и «О недопущении реабилитации нацизма» было очень своевременным...

— В этом смысле Беларусь — на шаг впереди других стран СНГ. Законодательно закреплена справедливая оценка ужасных действий нацистов и их пособников во время Великой Отечественной войны и в послевоенный период. Это не только дань памяти жертвам. Это наша забота о будущем. Если мы говорим об ответственности за отрицание геноцида белорусского народа, то это уголовная ответственность, лишение свободы:. Это не жестко. Когда мы разрабатывали закон, инициированный Генеральной прокуратурой, были мнения по поводу административного наказания. И тогда я и себе, и другим задавала вопрос: «А во сколько базовых величин мы можем оценить жизни тех, кто стал жертвой геноцида?» Или это явление у нас есть, и мы смотрим на него сквозь пальцы, или мы сегодня говорим о том, что у нас этого не может быть, и профилактически закладываем норму, которая должна предостеречь злоумышленника или безголового дурака. Для нас ветераны Великой Отечественной войны — святые люди, которым мы обязаны жизнями. Вечная наша боль за потерянные жизни в вихре войны. Нет оправданий геноцида против народа. Уже давно в той же Украине ветераны не могли спокойно выйти 9 Мая в своих наградах на улицу, так как в их адрес поступали унижения. А были ли там законодательные ограничения и наказания? В нашем обществе невозможно пренебрежение к ветеранам Великой Отечественной войны и зыбкость в оценках тех ужасных событий. Эти законы, о которых мы говорим, имеют не только юридический контекст, а и очень сильный идеологический и моральный смысл, что очень соответствует современным реалиям. Каждый закон — это не просто технологическая матрица: что можно, а что нельзя. Это еще и сильный превентивный посыл и утверждение тех постулатов, на которых базируется государство.

— В прошлом году благодаря вашим усилиям в деревне Дунаи Логойского района, откуда происходит ваш род и которая в годы Великой Отечественной войны была сожжена вместе с людьми нацистами, появился памятник погибшим жителям...

— Это деревня моего отца. С детства мы знали, что нашу бабушку и прабабушку сожгли немцы. Помню, еще была ученицей начальной школы, когда отец установил на месте сожженного дома скромный памятник. Но о том, что Дунаи были сожжены вместе с людьми именно 5 мая 1943 года, в день его рождения, узнала только в 2019 году, когда работала в Национальном архиве, где искала документы, рассказывающие о партизанском пути моего отца. Сотрудники архива помогли разыскать акт сожженной деревни, датированный 22 мая 1943 года и подписанный комиссией от партизанской бригады «Дядьки Васи», отряда имени Калинина и местными жителями, среди которых был и мой отец. Это стало моим личным потрясением... Каратели ограбили деревню, забрали всю живность, имущество. Были сожжены все 20 домов, вместе с детками, женщинами и стариками — 38 жителей. В акте все погибшие перечислены поименно, с указанием возраста. Среди жертв — девять детей вместе с мамами... От имени их я представляла в парламенте Закон «О геноциде белорусского народа»... Также в документе указывались фамилии людей, которые были отправлены на принудительные работы в Германию. На момент расправы над мирными жителями деревни мой отец был партизаном и поэтому остался жив. Благодаря ему и еще одному юноше из деревни сохранились имена погибших односельчан. Деревня не возродилась полностью — сейчас там несколько домов, и то живут почти одни дачники. Однако поскольку жизнь в какой-то степени туда вернулась, Дунаи считаются восстановленными. Большая моя благодарность председателю Государственного военно-промышленного комитета Дмитрию Александровичу Пантусу, который помог найти организацию, выступившую спонсором создания мемориала сожженным жителям деревни Дунаи. Памятник с изображением акта сожженной деревни установили как раз на месте, где находился дом моего отца и скромный памятник нашим родным на месте их последнего приюта. Теперь это мемориальное место нашей святой памяти обо всех жертвах геноцида деревни Дунаи.

— Что о трагедии деревни рассказывал отец?

— Он эту тему почти не затрагивал. Мы никогда не рассказывали нам, как мы приехали и что там увидели. Наверное, это от боли, которая нес в сердце через всю жизнь. Отец оставил воспоминания, даже письменно, о деятельности партизан, свой дальнейший военный путь после освобождения Беларуси, тяжелое ранение, о фашистской блокаде, о том, как они часами стояли по шею в трясине. А вот подробности уничтожения деревни он нам никогда не озвучивал или не знал сам точно: ведь это не было на его глазах. Мы только знали, что в том огне погибли наши бабушка и прабабушка. Отсюда и мое личное отношение к теме войны, которая затронула почти каждую белорусскую семью.

Неслучайно в обществе был так принят Год исторической памяти. Политика, проводимая в государстве, направлена на то, чтобы знать все до мелочей и дать справедливую оценку тем, кто принес столько горя на нашу землю. Разумеется, многих из них уже нет в живых, но белорусы должны знать правду. Сегодня нам следует делать все для того, чтобы закрепить в будущих поколениях эту память об потерях, которые понесли белорусы. А наиболее болезненные потери именно людские. Если бы не та война, белорусов было бы миллионов под 30. Что такое нас истребили каждого третьего? За каждым третьим — несозданная семья, дети, которые не родились. И те меры, которые происходят сейчас со стороны определенных кругов так называемого коллективного Запада, чтобы уничтожить Беларусь и ее самостоятельность, — это продолжение той политики, и мы это тоже должны осознавать. А еще в этой же степени, а может, и больше чувствовать гордость за то, что поколение победителей сделало наш мирный день, что мы — потомки победителей. И все ради этого должны сделать мы, чтобы будущее наших детей, внуков было здесь, в Беларуси, на нашей мирной земле.

— Почему нам до сих пор трудно дышать в Хатыни и сердце замирает в Тростенце?

— Генетическая память каждого человека крепится личными корнями, передается от родителей, с молоком матери. Очевидно, отдельные современные зарубежные политики, точнее, политиканы, оторвались, отреклись от своих корней, предали их. Более того, у отдельных из них и корни гниловатые оказались. Почему мы сегодня видим эти проявления неонацизма? Те гниловатые корни дали такие ростки. Для того чтобы человек стал другим, нужно изменить его генетическую закалку. Все дети, кажется, рождаются одинаковыми, а потом вырастают разными людьми в силу определенных составляющих. И если государственная система не направлена на составляющую мира, добрососедства, как в Беларуси, то что мы можем говорить о наших соседях, которые сегодня оказались во главе с такими политическими силами?! Мы можем быть уверены, что там разрастется вместо сорняков хорошая рожь? К сожалению, очень болезненный результат такой политики на наших глазах на примере Украины. Этого невозможно было даже представить. Однако это же не произошло за один день. Гнилые ростки от гнилых корней были кем-то взлелеяны, поддержаны и смогли на определенный период заглушить остальных, и вся государственная машина стала на это работать. Трудно ответить, почему там, на коллективном Западе, большинство смирилось с тем, что уничтожаются памятники солдатам, которые своей кровью принесли свободу. Сложно найти логическое обоснование, почему Советский Союз провозглашен там наравне с гитлеровской Германией ответственным за развязывание Второй мировой войны. В совокупности, это агрессивная политика, стремление к реваншу и сохранения ценой людских жизней однополярного мира, продолжение нацистской политики на удушение. На примере Беларуси очевидно, что все эти 30 лет мы шли своим путем. Наш президент предложил белорусскому народу такую политику, которая соответствует его запросу: это созидательная, мирная политика, направленная на то, чтобы росло благосостояние людей, чтобы рядом с нами и вместе с нами тоже жили люди мирно и спокойно.

— Уходят ветераны Великой Отечественной войны, во многих семьях уже некому рассказывать о прошедших событиях. Будут ли другие поколения белорусов так, как мы, чтить подвиг наших предков и беречь память о тех, кто не дождался победы?

— Для этого и осуществляется государственная политика в сфере исторической памяти. Все эти годы она у нас как раз направлена на созидательную составляющую — помнить, хранить, беречь, гордиться и делать так, чтобы каждое новое поколение как частичку своей личной судьбы воспринимало судьбу своего народа. Все три десятилетия независимости Беларусь идет единственно правильным путем — сохранения исторической памяти, ее укрепления. Безусловно, с каждым поколением историческая память ослабляется, ее носители отходят, но уважение и ощущение, что это твое, это на твоей земле, это им болело и болит нам, остается. Это большой труд всего народа и нации: или живем с этой памятью и так воспитываем детей, или кто-то другой будет определять их судьбу. Так мы хотим, чтобы жизнь наших детей была созидательной и мирной? Безусловно. Поэтому, как бы ни старались наши недоброжелатели, внешние силы, нам хватит мудрости и мощи не свернуть с выбранного пути мира и созидательности.

Вероника КАНЮТА