В свои 95 Антон Зубовский выглядит лет на двадцать моложе. Довольно необычный для такого возраста и его образ жизни: Антон Степанович сам ходит в магазин за продуктами, готовит еду, следит за порядком в доме, много гуляет на улице. С памятью, слава богу, тоже все хорошо: и о детстве расскажет, и о жизни в оккупации, и о том, как воевал на фронте, а затем устраивал свое будущее уже под мирным небом.
Родился Антон Зубовский в деревне Крупка Пуховичского района, в семье колхозников. Родители воспитывали троих детей. Он был еще мал, когда от чахотки умерла мать. Отец женился второй раз — на свет появилось еще трое детишек. В родной деревне Антон закончил четыре класса белорусскоязычной школы. С пятого до седьмого класса учился в Марьиной Горке. Продолжить образование не пришлось — началась Великая Отечественная война.
— Этот день я хорошо помню, — рассказывает Антон Степанович. — От колхоза работал на коне: возил песок на аэродром, который находился неподалеку от Марьиной Горки, где базировался полк дальней авиации, — насыпали дорогу. Где-то в середине дня пошли грузовые машины, загруженные зелеными ящиками. Стало понятно: бомбы к самолетам. Потом на полуторке подъехал человек и объявил, что началась война. Все, конечно, оставляли работу — и по домам. Я приехал в свою Крупку, распряг коня, и тут же бригадир мне дает поручение — отвезти в соседнюю Скобровку повестки в военкомат.
А тем временем в полку, который перебазировали на запасной аэродром, шла подготовка к вылетам. Антон Зубовский до сих пор помнит, как с военнослужащими прощались матери, жены и сестры. В ночь на 24 июня полк покинул аэродром. Назад не вернулся. Как полагает свидетель тех событий, или получил указание перебазироваться в глубину страны, или все погибли.
До сих пор перед глазами ветерана стоит дорога Минск — Бобруйск, вся загружена беженцами. «Я в эти дни пас колхозную скотину, — говорит Антон Степанович. — Помню, как с неба на поля, на животное падали горелые бумажки — горел Минск». Через неделю появились фашисты и в их деревне.
Три года Антон Зубовский прожил в оккупации. Все это время — в тяжелой работе, на которую постоянно отправляли оккупанты. Первым делом нацисты забрали у людей крупный рогатый скот. Хорошо, что не свирепствовали, как это было во многих населенных пунктах, — в той же соседней Скобровке, где гитлеровцы брали у детей кровь. Правда, в годы войны местные жители об этом даже не догадывались.
Партизаны, по словам ветерана, в их местности появились не сразу. Местные жители чем могли помогали. В основном продуктами, ночевкой. Как признается Антон Степанович, чтобы и хотел чем-то большим помочь, то не мог — все время болел: то на ангину с осложнением на сердце, то на сыпной тиф.
— Без памяти, наверное, дней десять лежал, — говорит он. — Больных изолировала немецкая администрация, никто нас не лечил. Ужасная болезнь. От нее в нашей семье умерли отец, тетя и бабушка. Когда я пришел в сознание, у меня начались галлюцинации. Хотел подняться и подойти к окошку — не было сил. Как-то выжил.
Затем было еще одно испытание. Красная Армия была уже близко. Немцы свирепствовали еще сильнее. Партизан окружили со всех сторон, трудоспособную молодежь из окрестных деревень отправляли на принудительные работы в Германию. Чтобы не попасть в один из таких вагонов, которые держали путь на Запад, Антон Зубовский вместе с младшим братом сделали на сенокосе шалаш. Там и жили. Таких шалашей было много: люди прятались целыми семьями, брали с собой даже коров.
«В одну из ночей прилетели бомбардировщики, — вспоминает ветеран. — Мы спали с братом. Я проснулся, разбудил его, и мы выскочили. Шалаш через считанные минуты порубила осколками и забросала землей. Нас чудом не зацепило только потому, что мы вовремя выбежали и засели возле куста в болоте. Конечно, сильно испугались».
Утром на сенокос кто-то прибежал из деревни. Сообщил радостную весть: пришла Красная Армия. Все бросились домой. Мужчин призывного возраста сразу начали направлять на фронт. Буквально через третьи-четвертые сутки в деревню пришли похоронки...
Антона Зубовского мобилизовали 14 июля 1944 года. Получили в Марьиной Горке суточный сухой паек и пешком пошли в тальке, что тоже в Пуховичском районе. Там молодых людей погрузили в вагоны. Ехали недолго. Высадились в Кировском районе. Здесь для них уже были построены землянки. Начались военные будни: строевая подготовка, изучение устава, оружия, в том числе осваивали пулемет «Максим».
Кормили плохо. Солдаты постоянно были голодны. А нагрузка — огромная: постоянно на ногах. Уставшие за день, военные не могли хорошо отдохнуть даже ночью — донимали блохи. Перед самой отправкой на фронт Антон Зубовский заболел малярией. «Сначала думали, что я притворяюсь, пока не пришел даже на этот скудный ужин и не упал на нары», — вспоминает Антон Степанович.
Когда поправился, военнослужащего посадили в теплушку и отправили в Минск. Ветеран и сегодня помнит, как хорошо там встречали солдат. Главное — горячей пищей накормить. Антона Зубовского направили в 31-ю армию 3-го Белорусского фронта. Служба началась в 62-й дивизии, 306-м стрелковом полку, который на тот момент дислоцировался в районе города Сувалки на границе Польши, Восточной Пруссии и Литвы. Именно там произошло первое боевое крещение ефрейтора Зубовского.
— Мне очень запомнилось выступление политсотрудника, когда он обратился к нам перед первым боем, — вспоминает Антон Зубовский. — Я не помню ни его имени, ни звания, но до сих пор в памяти его слова. Эта речь так поразила меня, 18-летнего парня, что не было никакого страха. Только одно желание – идти в бой и победить. Так и во время боевых действий: помчался вперед, как на соревнованиях, ничего не боялся. Просто удивляюсь, как могло такое быть.
Во время первого боя он был ранен в плечо. Несложно. До эвакогоспиталя дошел на своих ногах. Операции там, по его словам, шли конвейером. Поскольку он был не сильно ранен, Антона Зубовского направили в команду при госпитале: помогал медицинской сестре ухаживать за больными.
После выписки из больницы Антон Зубовский попал в 199 учебный батальон. В начале 1945 года воевал на территории Восточной Пруссии. «Наши войска шли так быстро, что трофейные команды даже не успевали навести порядок, — вспоминает участник тех событий. — Большие потери были. Лично я не участвовал ни в штурме дотов, ни их фортов. Наверное, поэтому и жив остался».
В марте 1945-го военное соединение, в котором он служил, перебросили на 1-й Украинский фронт, в Силезию, через которую наши войска пришли на Чехословакию и Берлин. Там военнослужащему присвоили звание младшего сержанта. Антон Зубовский являлся помощником командира взвода. В его подчинении оказались граждане из Западной Украины.
— Это были люди, проникнутые духом бандеровщины, — рассказывает ветеран войны. — Только сейчас это понимаю. Тогда же не знал ни бандеровцев, ни того, чем дышит Западная Украина. Как это проявлялось? На вооружении взвода находился пулемет Дегтярева, а никто из солдат не может его обслуживать: крестятся, что не умеют. Приходится мне самому дежурить возле него, включая ночь. Раздаю подчиненным ручные гранаты – снова крестятся, что не знают, как ими пользоваться. Никто из них даже петь не умел или не хотел — песни же были советские.
Антон Зубовский мог погибнуть за несколько дней до победы. «Уже пал Берлин, чувствуется приближение конца войны, — вспоминает он. — Я нахожусь возле пулемета. Какой-то фашист, мало ему было четырех лет войны, заметил меня, и давай обстреливать. Сразу не понял: думал, шмели летают, а тут пуля просвистела. Тогда я понял: на меня велась охота».
В считанные дни до объявления Германией о капитуляции в подразделении случилась беда. 7 мая военным было приказано сняться с района обороны, идти маршем в сторону Чехословакии. В лесу экипаж, который вез артиллерийское оружие, подорвался на фугасе. Ребята погибли. Оставались сутки до победы...
В одной из деревень, которую подразделению нужно было штурмовать, от местной жительницы узнали, что война закончилась. «Никто из командиров нам об этом не говорил, — замечает Антон Степанович. — Позавтракали — и на Чехословакию. Это было 8 мая. Весна, цветут сады (фруктовые деревья были посажены вдоль дорог), источники ухоженные, вода в них — минеральная. Мы живы! Чехи нас встречают с цветами, с песнями».
Затем были армейские трудовые будни в Силезии. Там Антона Зубовского наградили орденом Славы III-й степени. После направили вместе с другими военными в Дрезден — поступать в военное училище. Успешно прошел несколько комиссий, но в итоге не приняли. «Потом я понял, почему: закончил семь классов, находился на оккупированной территории, но я же в этом был не виноват!» — говорит ветеран.
Вернулся обратно в подразделение. Войск там уже не было. Антон Зубовский приехал в Киев, на пересыльный пункт. Направили в батарею аэродромного обслуживания. С тех пор он был связан с авиацией.
Пока проходил в Киеве срочную службу, параллельно, в вечерней школе, закончил 8, 9 и 10 классы. Получив золотую медаль и завершив службу в армии, в 1951 году Антон Зубовский поступил в Киевское высшее военное авиационное инженерное училище на радиотехнический факультет. Служил в Липецке, Кубинке. В 1967 году он — старший преподаватель Курганского высшего военно-политического авиационного училища. Там и закончил службу. В армии-33 года. Полковником запаса вернулся на родину.
— Наш советский народ своей кровью залил землю от Курил до Ламанша: сколько погибло людей, сколько осталось калек, вдов, сирот! — говорит фронтовик. — Вспоминается Киев. Возле столовой, куда мы ходили, находился детский сад. Дети-сироты, как пчелы на мед, цеплялись за нас и кричали: «Мой отец!». Слезы наворачивались... Казалось бы, человечество должно когда-нибудь осознать, что война — это горе. Однако после Второй мировой не останавливаются! Геббельс уже ни в какие рамки не вписывается со своими подходами. Я желаю молодежи не поддаваться ни на какие соблазны, не вестись на легкие деньги. Нужно учиться, работать, а самое главное — любить Родину.
Вероника КАНЮТА
Фото автора
Финалистка проекта «Академия талантов» на ОНТ — о творчестве и жизни.
На этой неделе Тельцы будут просто незаменимы везде, где их знают.
