У нас не часто, а сегодня — и совсем редко приходят к читателю книги мемориального характера. Ранее традицией было издавать коллективные книги воспоминаний о писателях. О Янке Купале, Якубе Коласе увидели свет, слава богу, по несколько сборников. Да, есть попытка рассказать о судьбах через серию «Жизнь знаменитых людей Беларуси». Правда, определенной системности в этом проекте, который и необходим, и чрезвычайно важен, нет. Да не только сами по себе книжные издательства виноваты в отсутствии высокой книжной культуры в отношении мемориализации памяти тех, кто еще недавно был рядом с нами, чьи произведения были востребованы широкой читательской аудиторией...
Поэтому очень впечатлило немногословное издание «Кнігазбора» — «Фоталетапіс з хатняга архіва Яна Скрыгана». В подзаголовке: «Пути, время, встречи, мгновения истории, страницы жизни в ретроспективном обзоре. XX век». Так, наверное, и должно быть. Все-таки перед нами — альбом фотографий и других иллюстративных материалов.
Ян Скрыган пришел в белорусскую литературу в бурепенные 1920-е годы. Странно, что что-то вообще сохранилось с фотографий того времени. В 1936 году, уже имея за плечами творческий и жизненный опыт, изданные книги, имея свое место в молодой белорусской литературе, Ян Скрыган был арестован. И последующие почти два десятилетия составляет его гулаговская биография. Разумеется, без снимков. Разве что одна карточка определенным образом напоминает о ней: «В Московском зоопарке. По дороге из Сухобудима (Красноярский край) на родину в Беларусь после реабилитации транзитом через Москву. После 19 лет разлуки! Сидит: Ян Скрыган. 20.05.1955, Москва». Писатель, внимательный к сохранению архива, точно подписывал снимки. В коротких текстовках — характерные объяснения, которые делают снимки настоящей историей. Интересным представляется следующий комментарий дочери Яна Скрыгана — Галины Ивановны Скрыган, которая вложила книгу, сделала все возможное, чтобы альбом увидел свет: «...Отец старался дать максимальный комментарий к каждой личности, месту и времени действия. Мне вспоминаются эпизоды из моей молодости, более 50 лет назад, когда папа который раз пытался вспомнить имена своих соратников-молодняковцев — каждого из семидесяти! Как он заботился, чтобы ни одна фамилия не канула в лету. И как страдал, когда убеждался, что память не смогла удержать некоторые из них! Но большая часть имен, к великому счастью, была им восстановлена. И вот, застывшие во времени, на нас смотрят совсем юные девушки и парни, которых мы можем назвать и которые были у истоков становления белорусской советской литературы. А некоторым из них суждено было стать настоящими мастерами изящной письменности. Кузьма Черный, Владимир Дубовка, Михаил Лыньков, Павлюк Трус, Евгения Пфляумбаум, Алесь Дудар, Михась Чарот...»
Вернувшись к активной литературной жизни, в общем к жизни — чистой, светлой, конечно же, со своими проблемами, но без окриков лагерной охраны, без других затрат пребывания в местах заключения, Ян Скрыган много путешествовал, много встречался с читателями. Смотришь на некоторые снимки — и удивляешься, как ему было все интересно. Это видно не только по глазам, пристальному взору, но и по самой композиции фотографий. Сколько в этих, сделанных в Таджикистане, Украине, Латвии, Москве, Норильске, фотокарточках улыбок, радости, света!.. А сколько у него было друзей, хороших товарищей! Кстати в альбоме - и репродукции сохранившихся писателям приглашений на вечеринки, праздничные мероприятия по случаю юбилеев коллег-литераторов Василия Витки, Кондрата Крапивы, Максима Танка, Алеся Осипенко, Николая Аврамчика…
Фотографии, другие иллюстративные материалы (в том числе и факсимиле автографов, адресованных Яну Скрыгану) дополняют «Мысли из записных книжек», историко-литературные материалы, связанные с жизнью, творчеством легендарного мастера белорусской прозы. Среди них — и ответы на анкету одного из наших «звяздовских» изданий («Чырвоная змена», 22 июня 1980 года). Был в той анкете и вопрос: «Какие произведения молодых белорусских писателей последнего времени вы считаете наиболее удачными и почему?» Вот что ответил Ян Скрыган: «...Скажу о том, что меня радует или обнадеживает. Кажется, в позапрошлом году в «ЛіМе“ прочитал рассказ незнакомого автора. Понравилось редкое теперь имя — Кристина, задержала внимание и фамилию — Лялько... <...> С тех пор я заинтересованно жду: когда же Кристина Лялько снова покажется в печати? Ведь с таким языком грешно молчать. <...> И еще один человек запомнился: Светлана Алексиевич своим рассказом „Тетя Стефа“. Я имею привычку все читать с карандашом в руках и, признаюсь, все ее повествование исчеркал наиболее хорошими пометами. За попытку показать душевное движение образа».
Вот и вся фотографическая книга, посвященная Яну Скрыгану, показывает «душевное движение» личности интересного, особого белорусского писателя, который и творчеством своим, и судьбой, искренним служением Родине, достоин того, чтобы его помнили.
Константин ХОДЫКО
Совместные проекты ядерных технологий.
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
