Разбитое сердце

О местных легендах, которые могут оказаться чистой правдой.

На шикарных городских клумбах, которые высаживают и за которыми ухаживают специалисты коммунальных служб, да и на дачных цветниках, где хозяйки соревнуются в селекции невиданных видов и сортов, эти скромные цветы не увидишь. Даже на деревенских палисадниках они уже почти свелись — и там их вытеснили более крупные и яркие пионы и ирисы. А тут вдруг неожиданно в самом центре столицы, в одном из тенистых старых дворов, разбитое сердце закрасовалось, подставляя солнцу каждую свою розовую с белым «сережечку». И так это было неожиданно и трогательно, словно встретил давнего, когда-то очень хорошо знакомого, а теперь почти забытого человека, и вместе с ним вернулись и плотно обступили образы, звуки, запахи из далекого-близкого прошлого.

В нашей местности эти цветы называли на польский манер — «гронца сэрца». Лет двадцать назад их огромные кусты красовались чуть ли не на каждой деревенской клумбе, и майскими душноватыми вечерами их травянисто-медовый запах побеждал все ароматы поздней весны и парил над улицей. Казалось, его даже можно потрогать руками. На последний звонок и на первые выпускные экзамены все школьники несли «гронца сэрца» в букетах. Его «сережечки» дрожали в такт ходьбе, и казалось, что на зеленые ветки уселись волшебные пчелы с розовыми крылышками, которые вот-вот поднимутся в небо чарующим роем... При том, что эти цветы были повсюду, их хозяйки очень берегли. Не дай бог было, пропалывая клумбу, вырвать хоть крупинку от куста «гронца сэрца». На зиму его старались прикрыть опавшими листьями, чтобы не вымерзло. Делились этими цветами, особенно с людьми приезжими, также неохотно...

У такого трепетного отношения была своя причина. Считалось, что наши местные цветы особенные, и таких больше нет нигде. Старые бабушки даже историю об этом рассказывали, убеждая, что их бабушки ее непосредственными свидетелями были... Например, моя бабушка Амиля, которая родилась в самом начале прошлого века, рассказывала, что бабушка ее отца служила тогда горничной в том же имении, где все и началось...

В имении жила красивая барышня, к которой сватались шляхтичи со всей окрестности. Но отец ее был богатый и очень своенравный, поэтому отказывал кавалерам, всегда находя весомую причину. Со временем сваты ездить перестали, а барышня одиноко сидела в богатом белом дворце, уже ни на что не надеясь. Но тут из губернского Минска приехал к соседу родственник. Был он молод, красив, состоятелен, а еще и художник. Старый упрямый пан заказал ему портрет своей ненаглядной дочери. Художник стал часто бывать у них в доме, даже оставаться с барышней наедине во время работы над портретом. А девушке, которая сидела чуть ли не под замком, обделенная мужским вниманием, много не нужно было, чтобы влюбиться. И молодой человек отвечал ей взаимностью, но понимал, что шансов у него ноль, так как отец барышни очень не одобрял его занятие, которое считал отнюдь не благородным.

Все закончилось без громких сцен и трагедий. Поухаживав лето, написав портрет и убедившись, что девушку за него не выдадут, художник уехал и больше никогда к родственнику в наши места не приезжал. Весной только прислал барышне коробочку, в которой был саженец неизвестных до этого цветов. «Ты разбила мое горячее сердце» — было написано в прилагаемой записке. Саженец посадили у дворца, барышня сама заботилась о нем и ухаживала, зимой накрыла листьями, чтобы не замерз. А через год в мае кустик выпустил тонкие длинные стрелки, и на каждом трепетали розовые цветы, действительно очень похожие на расколотые сердечки.

Барышня та так и не вышла замуж, даже когда через несколько лет умер ее отец-деспот. Она сама хозяйничала в имении, и все клумбы возле ее дворца были засажены одними цветами, которые она по-польски называла «гронца сэрца», а местная речь сделала из них «гроздья сердца». Она сама ухаживала за ними и очень внимательно следила, чтобы ни один росток, ни одна ветка с ее двора не пропала. Ведь верила, что так сможет привлечь в свой унылый дом несбывшуюся любовь и однажды он, ее герой, обязательно вернется. А когда, так и не дождавшись и не оставив после себя наследников, она в сорок два года тихо умерла от чахотки, все местные женщины бросились к клумбам, оставшимся без хозяйки, чтобы откопать себе кусочек удивительного цветка — символа надежды и верности...

Я вот сейчас вспоминаю эту почти забытую деревенскую сказку и пытаюсь сопоставить с действительностью. В нашей округе совсем недалеко друг от друга действительно стояли три зажиточных имения. Хозяйкой одного из них в XIX веке была некая пани Свидова. А хозяевами другой усадьбы, которая, кстати, вместе со старым парком сохранилась и до сих пор, в то время были Ваньковичи. Может, та романтическая печальная история между барышней и заезжим художником произошла на самом деле? Может, и про цветы правда, так как разбитое сердце, или дицентра, была ввезена в Европу из Японии в первой половине XIX века и пользовалась большой популярностью при украшении усадеб... Слишком много совпадений для одной легенды.

Не у кого спросить. Давно лежат на кладбище и герои, и свидетели тех событий, и даже их внуки, которые могли что-то подтвердить или уточнить. И только «сережечки» «гронца сэрца», как и двести лет назад, загадочно трепещут на ветках, словно пчелы с дивными розовыми крылышками.

Такие почти фантастические, отличные от других, маркеры, которые родина оставляет нам как зарубки на памяти.

Елена ЛЕВКОВИЧ