АРМЕНИЯ — ЕАЭС: ОКНА ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Высший Евразийский экономический совет одобрил присоединение Армении к ЕАЭС. Соответствующий договор был подписан 10 октября по итогам заседания совета в Минске на уровне глав государств. Ожидается, что после представления заключения Конституционного суда Республики Армения президент Серж Саргсян направит документ в парламент, который в меру своих полномочий начнет процесс ратификации. Таким образом, Армения наравне с Россией, Беларусью и Казахстаном становится полноправным участником ЕАЭС, который начнет действовать с 1 января 2015 года.

Известный политолог, директор Института Кавказа Александр ИСКАНДАРЯН считает, что вступление Армении в ЕАЭС — нормальный политический процесс. Причем перемена во внешней политической жизни Армении, по его словам, произошла не сейчас, а еще 3 сентября прошлого года — в ходе переговоров в Москве Президента Российской Федерации Владимира Путина и Президента Республики Армения Сержа Саргсяна, заявившего о решении Армении вступить в Таможенный союз (с дальнейшим участием в формировании Евразийского экономического союза).

[caption id="attachment_59126" align="alignnone" width="600"]

30-8

 Гора Арарат - символ Армении[/caption]

—Армения подписала договор о присоединении к Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС), который требует ратификации. Скорее всего, она состоится и с 1‑го января 2015 года Армения станет полноправным членом ЕАЭС. Что касается выгод-невыгод, как ни парадоксально это звучит, те выгоды, которые Армения должна была получить от этого договора, она получила до его подписания. Решение, которое было принято 3 сентября прошлого года, уже тогда дало Армении определенные преференции: сохранение статус-кво и даже развитие взаимоотношений с Россией в сфере безопасности.

С соседними Азербайджаном и Турцией у Армении нет дипломатических взаимоотношений, существует формат карабахского конфликта. Страна содержит серьезную армию — по масштабам региона самую серьезную. Это все стоит денег, требует военной техники, и обеспечивается это форматом взаимодействия с Россией и другими странами в рамках ОДКБ. Это внутренние цены на вооружение, подготовка военнослужащих в учебных заведениях и т. д. Это, так сказать, является одним из «бонусов».

Второй «бонус» — цена на российский газ, поставляемый в Армению: она осталась такой, какой была, именно в результате присоединения нашей страны к этой интеграционной модели.

С 2011 года и даже раньше существует зона свободной торговли и формат взаимодействия Армении с Россией, да и с Беларусью и Казахстаном он достаточно развит и сейчас — документальная база очень большая. Вот это основные вещи, которые Армения получает.

—В договоре о присоединении Армении к ЕАЭС прописаны так называемые «временные условия». Что за этим кроется?

—Первые изменения, сколько-нибудь серьезные после подписания договора, наступят в 2018 году. Там есть так называемые «изъятия»: это некая номенклатура товаров, на которые устанавливается специальный налоговый режим. Некоторое время Армения получает возможность жить как жила, потом начнется гармонизация, которая будет идти с 2018 по 2022 год. В этой части ожидаются некоторые улучшения (поскольку российский рынок очень большой по размеру), но в силу специфики Армении, не имеющей общей границы со странами — членами ЕАЭС, и тут будет особое к ней отношение. Хотя особое отношение существует ко всем странам — и Беларуси, и Казахстану, просто оно везде разное.

—Один из главных вопросов, волнующих общественность Армении и муссируемый аппозицией (в свете подписания документа) — установление таможенного пункта между Арменией и Нагорно-Карабахской Республикой (НКР). Хотя, если верить официальной информации, в Договоре об этом речи не шло.

—Этой проблемы нет, и ее никогда не существовало. Когда этот вопрос начал подниматься и обсуждаться в прессе, это был способ позиционирования себя на внутриполитическом поле Армении.

Это не был реальный разговор о реальной таможне. Дело в том, что до сих пор нигде про это, ни в одном документе ничего не написано — ни одной буквы нет о том, что такой таможенный пункт будет стоять. Только в газетах!

Армении не нужно определяться — в каких границах ей вступать в ЕАЭС, ибо Армения вступать в любой союз не в границах Армении не может априори. Она вступала в большое количество международных организаций — от ООН до Восточного партнерства и везде вступала как АРМЕНИЯ. Обратное — невозможно! Этой перспективы никогда не было. Акцентировать на этом, все равно, что попробовать Беларуси определиться — она вступает в ЕАЭС вместе с Калиниградской областью России или какой-то областью Польши. Нет, конечно же, — она вступает куда ни было как Беларусь.

30-21

Все эти разговоры — не про реальный таможенный пункт, а про взаимодействие и взаимоотношение между различными политическими силами.

— Опасения противников вхождения Армении в ЕАЭС и сторонников европейской интеграции — насколько они обоснованы? И есть ли реальные угрозы для Армении? Или все же это чисто популистские заявления?

— Это, конечно, чистый популизм, и люди, которые заявляют, что мы должны идти по европейскому пути и строить у нас тут европейское государство, строго говоря, не имеют отношения к делу. Вот Новая Зеландия никогда в жизни в Евросоюз не войдет и особых отношений торгового характера у них не будет — по географическим причинам. Но это абсолютно не мешает Новой Зеландии строить у себя все что угодно — от демократии до свободы прессы, от благополучия до трудовой культуры и пр. Хочешь строить демократию — строй! При чем тут тарифное соглашение с Евросоюзом?

Понимаете, тут представляется выбор европейского пути как выбор ценностный, однако и ассоциативное соглашение, и Таможенный союз являются чисто экономическими соглашениями. Но вот почему небольшая антиевразийская волна поднялось — вполне понятно: три с половиной года Армения готовилась к вступлению в ассоциативное соглашение с Евросоюзом, готовился документ, он был не самый плохой, если не сказать больше. Путь был пройден большой. Общество привыкло к ощущению этой перспективы. Оно, конечно же, не очень правильно воспринимало эту перспективу, чуть ли не как вступление в Евросоюз, чем это совершенно не являлось. Тем не менее, люди привыкли и вдруг им сказали: мол, все, стоп, поворачиваем и идем в совершенно в другом направлении, о котором до этого вообще не говорилось. Естественно, стало проявляться недовольство: от непонимания сути этих союзов и из-за внутреннего недоверия и недовольства властью в стране как таковой (из-за внутриполитических причин).

Есть ли реальные потери? Есть. Если бы Армении удалось сыграть в ту игру, которую предполагала (сделать и то и другое: в плане безопасности остаться с Россией, а в сфере экономики — развивать отношения с Европой), было бы лучше. Не думаю, что очень большие и очень серьезные, но некоторые преференции развития отношения с Европой были бы. Кстати, то, что случилось, совершенно не означает, что они исчезли. Сейчас российско-европейские взаимоотношения, мягко говоря, неблагополучны, но так будет не всегда. Они будут каким-то образом изменяться. А вот Армения очень большой экономической ценности для России не представляет, не представляла и не будет представлять. И продолжать развивать свои взаимоотношения с Европой можно, только кричать об этом нужно меньше. Вместо крика нужно заниматься делом.

Например, договор об облегчении визового режима Армении с Европой вступил в силу после 3 сентября 2013 года — и ничего. Президент Армении был в Уэльсе после этой даты, и его выступление в Нью-Йорке, на генассамблее в ООН, тоже было потом. Там, кстати, основным его посылом было то, что «мы — часть мира». То есть все это будет развиваться. Нехорошо, что европейский проект не оказался осуществленным, но политика — искусство возможного. У нас, у армян, есть «красная линия», которая называется безопасность. Она для нас приоритет.

— У любой экономической интеграции есть сильные и слабые стороны — например, «несимметричные» экономики стран-членов. Это противоречия и споры, и ЕАЭС не исключение...

— Любой союз есть пространство не только содружества, но и противоречий. Что, в Европе нет проблем между Германией и Грецией или в нынешнем союзе между Беларусью и Россией нет противоречий? Все, что происходило вокруг налогового маневра России, — это не противоречия? Казахские противоречия по поводу политической составной части евразийского соглашения, которая вышла из повестки дня по требованию Назарбаева, по поводу китайских тракторов и т.д. Противоречия будут, проблемы тоже, но будет и дополнительный механизм, который позволит эти проблемы решать за столом переговоров.

30-20

Ереван. Октябрь 2014 г.

— Еще один аргумент противников вступления Армении в ЕАЭС — экономические выкладки, сравнивающие ВВП Евросоюза и ЕАЭС, доходы на душу населения и прочие макро- и микроэкономические показатели (естественно, не в пользу евразийской интеграции).

— Армения — страна, которая в этом году выйдет на первое место по уровню ВВП на душу населения среди не нефтяных стран бывшего СССР. У Беларуси он выше — она скрытая нефтяная страна. Если вычесть Казахстан, Азербайджан и Россию (нефтяные), то до прошлого года нас опережала Украина — в этом году мы ее опередили. Армения — единственная страна Южного Кавказа, которая контролирует свою территорию. Ни Азербайджан, ни Грузия этим похвастаться не могут, и единственная страна Восточного партнерства (кроме Беларуси), которая контролирует свою территорию. ВВП на душу населения в Армении больше, чем у обеих стран, подписавших ассоциативное соглашение с Европой — Грузии и Молдовы. Поэтому, если посмотреть на карту, и в случае Грузии, и в случае Молдовы, это выглядит странным.

Это все потому, что Армения пытается не ставить знаков равенства между прозападными и антироссийскими силами, пророссийскими и антизападными, не кладет все яйца в одну корзину, а пытается работать — связывать, а не разделять. Политика — это не «делаешь то, что хочешь», а «учитываешь интересы других». Уверяю вас, любой человек на месте нашего президента 3 сентября прошлого года сделал бы то же самое. Любой из оппозиции, кто сейчас критикует вступление в ЕАЭС, сделал бы так же, если они конечно, не сумасшедшие. А они не сумасшедшие. Просто есть функция кресла: оппозиция должна обвинять правительство, и это правильно. Работа такая у людей. По любому поводу, который надо использовать. А тут такой «вкусный» повод: нас уже принимали чуть ли не в центр Европы, а тут пришли и «запретили». Об этом можно говорить, но в реальном режиме существует то развитие, которое существует.

30-22

Санаин — памятник армянской архитектуры, церковный комплекс X—XIII вв.

— Ну и напоследок, как вы прокомментируете главный «аргумент» противников вступления Армении в ЕАЭС, называющих этот шаг «утратой суверенитета страны»?

— Любой союз, любое взаимодействие — это в какой-то мере ограничение суверенитета. Таков любой союз — других не бывает. Стран, которые находятся в безвоздушном пространстве и не учитывают интересы других стран, в мире не существует. Означает ли экспансия японских и китайских капиталов, что США теряют свой суверенитет, — может быть. Я не знаю, как это «говорить». Реально, особенно в случае малых стран. Суверенитет — это взаимодействие со многими странами, которые находятся вокруг. В армянском случае это называется комплиментаризмом. Я не знаю ни одной страны в мире, которой США позволяют такой уровень взаимоотношений с Ираном и с собой, как Армении. Я не знаю другой такой страны в мире, которая поддерживает такие отношения с Грузией и с Россией. Это мы теряем суверенитет или нет?

Любой договор — это обязательства, взаимодействие, учет интересов друг друга. А что, до договора о ЕАЭС мы не учитывали наших интересов с Россией или без каких либо договоров мы не учитываем наши интересы с Ираном, США или Европой? Нет, конечно. Политика так устроена, что ты все время выбираешь и существуешь в рамках того окна возможностей, которые у тебя есть, взаимодействуя с другими силами. Иногда эти окна возможностей сужаются, что случилось 3 сентября прошлого года. В рамках нового окна возможностей ты продолжаешь существовать, и это не способ существования только Армении, а всех стран мира. Не бывает по-другому.

Та же Россия: если бы она не учитывала интересы и давление Европы, сегодня Украина была бы другой.

Просто к России в Армении отношение эмоциональное: говорят, что в ней плохо с демократией, нет хороших моделей развития, товары хуже и т.д. Пусть так. Но почему-то ничего подобного не вызывает Иран, который тоже очень специфическая страна. С чрезвычайно специфическими способами внутреннего управления, с очень «оригинальной», я сказал бы, судебной системой, очень разные вещи там... Но вот что-то людей, которые бегают и кричат по улицам в ужасе от того, что мы сотрудничаем с Ираном, я не вижу. Мало того, они говорят, что с Ираном нужно сотрудничать больше. А почему? Потому что дискурс не рациональный, а эмоциональный.

Любой союз, любое взаимодействие — это в какой-то мере ограничение суверенитета. Стран, которые находятся в безвоздушном пространстве и не учитывают интересы других, в мире не существует.

К России мы относимся эмоционально — пуповина еще не оторвана. Россия для нас — это или мама родная, которая накормит, погладит, или мачеха плохая, от которой нужно бежать к другой, «хорошей». Никто не накормит! Пора понять: Россия — не мать и не мачеха, а огромная страна, которая рядом, от которой многое зависит и которая никуда не улетучится, а останется там, где она есть. Это надо осознавать, и с ней надо взаимодействовать. А делать вид, что ты находишься где-то в Атлантическом океане, между Брюсселем и Вашингтоном, не надо: вредно для здоровья. Наша соседняя страна Грузия пыталась так себя вести и имеет то, что имеет.

Ирина АБРОЯН.

Ереван.