Корреспонденты «Звязды» заглянули в закулисный мир Белорусского академического музыкального театра

Согласно одной из театральных баек, однажды некая прима заявила режиссеру, что выйдет на сцену, только если бриллианты на ней будут настоящие. «Все будет настоящее, — заверил режиссер, — и бриллианты в первом действии, и отрава в последнем»... Корреспонденты «Звязды» заглянули в закулисный мир Белорусского академического музыкального театра, который столичные жители по старой привычке называют «Музкомедией», — туда, где рождаются идеи, макеты, костюмы, реквизит и другие неотъемлемые части будущих постановок.

Закулисье театра — словно другая вселенная. Или, по меньшей мере, музей, где хранятся вещи из разных эпох и стран. В кармане сцены в одном уголке девичья фигура — статуя в античном стиле, надгробный памятник, канделябры, во втором — украшенная цветами беседка и несколько лошадей, у которых есть голова и туловище, а ноги куда-то ушли. Чуть дальше, за неизвестно чьим троном, щербато улыбается совсем нестрашный скелет, который, рассказывают декораторы, с помощью актеров лихо «отдает честь». А рядом — практически готовая венецианская гондола... на колесах. Каркас, обтянутый тканью, чтобы избежать заноз у исполнителей и продлить срок действия декораций, на наших глазах становится «деревянным». Все эти вещи в свое время оказываются на сцене и украшают спектакли разных жанров.

...Из зрительного зала наблюдаем, как на сцене предстает Венеция — арки, балконы, ажурные мостики, гондолы... Художник по свету подбирает нужные фильтры и командует помощнику: «Этот интересный, оставь, этот тоже, а этот — нет, отстой, убери и спрячь, чтобы никто не видел». В прожекторе оттенка холодного лунного света особенно таинственными кажутся огромные, почти в человеческий рост, карнавальные маски, которые скоро будут парить в воздухе.

— Это что, вот когда у нас прямо на полу будет вода, получится еще красивее», — на минуту отрывается от работы Андрей Меренков, главный художник Музыкального. — Поскольку в центре событий — любовь, то у нас основной образ — мосты, которые могут соединяться и разъезжаться, к тому же свет позволит рисовать на светло-серых, почти белых декорациях всякие чудеса...«Мне интересно делать спектакль ровно до того момента, как его увидит зритель, — признается художник-постановщик, — потом уже ничего не переделаешь, и только публика решает, получилось у тебя или нет. Но главное, что у нас все работают искренне, честно, никто не халтурит — если и команда, и цеха действуют как слаженный организм, работать — одно удовольствие. Мне есть с чем сравнивать, ведь я делал спектакли практически во всех ведущих театрах и могу засвидетельствовать: в музыкальном театре живописно-бутафорский, столярный, другие цеха — лучшие из всех».

Конечно, соглашается Андрей Меренков, после каждого сданного спектакля бывает «депрессия достижения», когда даже от хорошо сделанной работы испытываешь не удовольствие, а пустоту. Но дело в том, что в театральной стремительной жизни нет времени на рефлексию, и за одной постановкой тут же идет следующая. А если нужно восстановить сильно истраченную творческую энергию, спасает живопись. Поэтому все спектакли, поставленные в Музыкальном театре, для него, как дети, по-своему родные и любимые. Ведь, опять же, кредо — работать честно. А еще мыслить, как учил учитель — Борис Герлован. «У нас, его учеников, декорации умные. Ведь декорация — как женщина, должна не только быть красивой, но и о чем-то говорить. Тем более сейчас время другое — нужна динамика, креатив, необходимо заинтересовать зрителя и удержать внимание, чтобы он не засыпал на десятой минуте классического спектакля».

Словно иллюстрируя собственную позицию, художник берет в руки шуруповерт и помогает «главным людям в театре» собрать часть моста, чтобы тот не провалился в самый ответственный момент. А руководитель живописно-бутафорского цеха Тамара Жеран ведет нас дальше в закулисные дебри, где также бурлит работа. Вот бутафоры подкладывают в расписную миску кусочки «мяса» и «помидоры».

— Это наш повар. Что «готовит»? С большего — порезанный на кусочки пенопласт, — смеются работники цеха, — но выглядеть должен так, чтобы у зрителей с четвертого ряда слюнки потекли, а с десятого — чтобы побежали в антракте в буфет!

На столе, будто в модном магазине, разложены яркие шляпы. Все ручной работы, также как и веера, к которым одна из девушек сейчас пришивает пышные кружева, а вторая наносит рисунки. «Пойдемте, покажу, какие у нас карнавальные маски!» — Тамара Владимировна демонстрирует, каким красивым в умелых руках может получиться сочетание папье-маше, ткани и красок.

Кулисы уже готовы и находятся на сцене, теперь очередь за колоннами — ребята переносят их вниз, словно бревна на субботнике. В цеху на соседних стульях мирно сосуществуют блюда для ужина в доме зажиточного купца — рыбина с лимоном и зеленью на подносе (тоже пенопласт, но чтобы это понять, приходится чуть ли не обнюхать рыбину), античные (на самом деле — фанерные) столбы с капителями и рыцарский доспех, венчающий шлем со страусовым перьями (перья настоящие, шлем — каркас, поролон, ткань и сизо-стальные краски, с трех шагов создающие полное впечатление металла). Что-то из этого реквизита будет использовано в ближайшее время, что-то еще ждет своих постановок — например, отложенного из-за коронавируса балета «Прометей».

Художники и бутафоры говорят, что в театре для них нет простой или сложной работы — во всем нужны мастерство и фантазия: «Зрители этого процесса не видят, а нам кажется, здесь происходит самое интересное». Нам — тоже. А публике в зале приходится только догадываться, что в спектакле — бутафория, а что настоящие вещи, которым закулисные умельцы придали новую жизнь.

...В последнее время, когда из-за коронавируса отменяются или переносятся на неопределенный срок многие зрелищные мероприятия, театры, в том числе белорусские, поддерживают связь с публикой дистанционно и выкладывают часть постановок на YouTube-каналы. В Музыкальном тоже не исключают такой вариант.

...Вчера здесь дали последнее апрельское представление. С сегодняшнего дня и по 10 мая все спектакли отменены, билеты на них можно сдать в кассу не позднее даты, когда должен был состояться спектакль.

Виктория ТЕЛЕШУК

Фото Татьяны ТКАЧЕВОЙ