Какие болезни выходят в лидеры в XXI веке? Всемирная организация здравоохранения считает, что наряду с сердечно-сосудистыми заболеваниями и онкологией — психические расстройства. Наибольший процент психических отклонений разного рода, начиная от тревожно-депрессивных состояний и заканчивая тяжелыми формами шизофрении, приходится на самые развитые страны мира. Но, если в западных странах при возникновении соответствующих проблем люди, как правило, тут же идут к специалисту и не видят в этом ничего зазорного, то белорусы могут тянуть до последнего.
Вот история от первого лица — 18-летней Марины (имя героини изменено. - Авт.), Которой пришлось буквально воевать с родителями, доказывая, что ей плохо, и умоляя, чтобы те отвели ее к врачу.
«Я не понимала, что со мной происходит»
— Где-то лет с 12-13 я стала нервной, у меня были непонятные истерики. Меня несли неуправляемые эмоции. Это проявлялось в общении с друзьями, на улице ... Люди воспринимали меня как агрессивную. Приблизительно в это же время наша семья переехала в Минск, и для меня это стало стрессом. До этого я по жизни шла со своей двоюродной сестрой. У нас полгода разницы, мы с ней буквально в одной коляске росли, всегда были вместе, как близнецы. И вот она осталась, а я поехала в столицу.
Мне было одиноко. Да еще творилось что-то непонятное: то вспышки активности, когда я что-то энергично делала, книги читала без перерыва — то целыми сутками заливалась слезами. Родители почти ничего не замечали: я плакала беззвучно, не привлекая к себе внимания, и ни о чем им не говорила. Я просто не понимала, что со мной происходит! Это позже я стала копаться в теме, читать соответствующую литературу ...
К врачу я попала только недавно. Мне долго пришлось воевать с родителями, доказывать им, что мне плохо. Сначала я говорила: отведите меня к психологу, позже уже кричала: отведите к психиатру! Мои родители не то чтобы отказывались, они просто говорили: да-да, надо что-то делать ... И ничего не делали.
Со стороны, наверное, было трудно понять, что со мной что-то происходит. За пределы моей комнаты практически ничего не выходило, разве что окружающие считали меня немного депрессивной.
Мне говорили: ты себе все придумала, это подростковое и скоро пройдет ... Но когда мне исполнилось 17 лет, меня чуть не исключили из колледжа — из-за прогулов и проблем с учебой. Самое обидное в том, что мне очень нравится моя будущая профессия. Но если ты в депрессивной фазе, то просто лежишь, и можешь лежать так целые сутки — спать и плакать, плакать и спать. И чувствуешь при этом такую сильную слабость, что просто не в состоянии подняться. Так что мне нравилось будущая специальность, но я не могла ходить на занятия, и от этого становилось еще хуже —чувствуешь свое бессилие и снова плачешь. Получается так, что ты ничего не хочешь, даже лежать не хочешь, просто это все, на что ты способна ...
Телефоны доверия Минского областного клинического центра «Психиатрия-наркология»:
8017202 04 01
8029899 04 01
Звоните, если у вас кризисная ситуация. Психологическая помощь оказывается круглосуточно, анонимно, бесплатно.
Когда мы с мамой все же пошли к психиатру, то не стали обращаться к бесплатному, потому что, это, наверное, менталитет у нас такой: кажется, что тебя тут же заперут в психушку. Поэтому мы отправились на платный прием, с сохранением анонимности. Родители хотели убедиться: у меня действительно проблемы или я это себе придумала. И доктор подтвердил, что проблема существует. Мне поставили диагноз «биполярное аффективное расстройство», раньше его называли депрессивно-маниакальным психозом. Ни на каком учете я не состою, так как хожу к доктору на платный прием.
При этом заболевании последовательно проходишь через несколько фаз: фазу депрессии, фазу мании и ремиссию. И они могут быть очень разные по интенсивности. У меня разбежка идет от тяжелой депрессии до гипомании, то есть, мания не очень сильно выражена. А вот сильно выраженная мания может быть опасной. Позже мама мне сказала, что у моего дедушки были такие же проблемы. И у него мания была ярко выраженной. Он в этой фазе продавал вещи из дома, в состоянии алкогольного опьянения вваливался в госучреждения, всем рассказывал, что путешествовал в Тибет, хотя никогда там не был ... Правда, у него все складывалось еще относительно неплохо. Потому что человек в его состоянии иногда себя не контролирует и может пускаться в опасные авантюры, пойти на ограбление банка, например, или даже совершить убийство.
Врач-психиатр довольно быстро подобрал мне лечение, разве что один раз пришлось скорректировать дозу. Теперь я пью три таблетки в день и чувствую себя намного лучше. Я не скрываю своих проблем ни от однокурсников, ни от знакомых — они знают о моем диагнозе. Я не очень чувствительна к тому, что говорят обо мне за спиной. Чужое мнение меня не очень волнует. Мое окружение, кстати, все нормально восприняло. Даже если и были какие-то негативные реакции, то они до меня не дошли. Не все, кстати, до конца понимают, что у меня такое. Некоторым я пыталась объяснить, но не уверена, что это возможно: если не почувствовал это на своей шкуре, до конца все равно не поймешь. И не от всех людей я буду требовать понимания.
В целом, я не сильно изменилась из-за таблеток, за исключением того, что теперь «не выключаюсь» на несколько месяцев, то есть не ухожу в депрессию. Правда, одновременно с этим исчезла и фаза гипомании, а она в целом достаточно приятная. В такой период за короткий промежуток времени ты можешь переделать кучу дел, разобраться со всеми задолженностями по учебе, прочитать кучу книг — энергия из тебя просто прет. Но я не жалею, что это прошло, так как ранее это всегда приводило к «отмашке» — депрессивной фазы, которая длилась несколько месяцев. Так что лучше так, чем как было раньше.
Кроме таблеток, помогает еще, как ни банально звучит, настроенный режим, особенно режим сна. Я долго не могла с этим смириться, но в конце концов успокоилась, когда поняла, что это на самом деле «работает». Сейчас вечеринки до утра — не для меня.
Я думаю, у нас в стране ходит немало людей с моим диагнозом, просто они об этом не знают. Они думают, что у них такой характер, так ли обстоятельства складываются, и поэтому им так плохо ... Страдают, страдают такую жизнь, хотя можно было бы сделать его более легкой.
Светлана Бусько.
Комментарий специалиста
«О нас все еще ходит слишком много страшилок»
Врач-психиатр-нарколог, заместитель главного врача по медицинской части Минского областного клинического центра «Психиатрия-наркология» Екатерина Катаргина:
— При таком диагнозе как у Марины, человеку, как правило, требуется медикаментозная помощь, а не просто психотерапия. При этом лекарства могут быть достаточно эффективны. Правда, биполярное расстройство встречается относительно редко, примерно в 1% населения. А вот депрессия —гораздо чаще. Согласно мировой статистике, ей страдает от 5 до 15% всего населения. В целом считается, что каждый пятый человек нуждается в помощи психотерапевта как минимум один раз в жизни — такие вот реалии.
При этом люди до сих пор боятся к нам обращаться. Хотя в последние годы ситуация все же несколько изменилась. Появился платный прием на условиях анонимности — и это сыграло свою роль. К нам стало больше приходить людей с невротическим состоянием, с депрессией, тревогой.
Но многие все еще продолжают думать, что если попадешь на прием к психиатру, тебя положат в психиатрическую больницу, и все — на своей судьбе можно поставить крест, не сможешь работать и так далее. На самом деле все далеко не так. Более того, человека, даже если он болен, нельзя госпитализировать в психиатрическую клинику без его согласия. Это прописано в законе «Об оказании психиатрической помощи".
Хотя и здесь есть свои исключения. Например, человека положат в психиатрическую больницу без его согласия, если у него острый психоз, он не понимает, что делает, и осуществляет действия, которые могут быть опасны для себя и окружающих. Если человек находится в таком состоянии, любой доктор, не обязательно психиатр, имеет право вызвать скорую психиатрическую помощь и еще обязательно — милицию. Потому что только милиция имеет право «зафиксировать» человека, но не медики.
Еще бывают ситуации, когда человек становится беспомощным вследствие психического расстройства. Например, если у него развилось опасное для жизни истощение из-за анорексии. Но даже в этом случае принудительная госпитализация возможна только после решения суда. Так что закон стоит на страже интересов пациента.
Теперь еще об одной страшилке. Что же происходит, когда человек сам обращается к врачу-психиатру? А происходит вот что. Когда доктор выставить диагноз тяжелого психического расстройства, то человека поставят на диспансерный учет и будут его лечить и динамично наблюдать. Но в 70% случаев обращений человеку ставится диагноз, который не влечет за собой постановку на учет! Если выставлен диагноз нетяжелого психического нарушения, могут просто завести карточку.
На что это может повлиять в будущем?
Если человек устраивается на работу с профессиональными вредностями, он должен пройти медкомиссию. И наша комиссия очень редко не выдает разрешения на работу. Да, есть виды работ, которые нашим пациентам противопоказаны. Но люди пугаются, считают, что с психиатрическим диагнозом им могут не позволить работать вообще. Хотя, по опыту, в 95 из 100 случаев мы даем разрешение на работу.
Если же человек устраивается на работу, которая не требует прохождения медкомиссии, то никто не будет чинить ему никаких препятствий.
Некоторые диагнозы могут сказаться на праве на управление автомобилем. Например, это касается умственной отсталости или шизофрении в острой стадии. Но у людей с неврозом проблем с этим никаких не будет.
Вообще, информация о факте обращения за медпомощью или о диагнозе является врачебной тайной. Разглашение ее без согласия пациента будет являться нарушением закона.
Важно не бояться приходить к нам за помощью, потому что последствия на самом деле несоизмеримы. Если это психоз, чаще всего это заметят родные и близкие, а не сам человек. И его последствия будут гораздо больше и сильнее, чем последствия каких-то ограничений из-за него. В большинстве случаев такой человек все равно попадет к врачу, через милицию или каким-то другим путем, но вывести его из этого состояния будет уже гораздо сложнее. Ведь чем дольше длится психоз, тем сложнее из него выйти. Поэтому так важно не тянуть и обращаться за медицинской помощью вовремя.
Даже если у человека хроническое психическое расстройство, как правило, практически всегда можно добиться ремиссии. Я не видела еще ни одного пациента, который бы всю жизнь был в состоянии психоза. Время от времени его состояние все равно может обостряться, но, по крайней мере, и сам человек, и его семья будут знать, что при этом делать, потому что им все расскажет доктор.
Ссылки
[1] https://zviazda.by/ru/tags/svyatlana-busko
[2] https://zviazda.by/ru/gramadstva
[3] https://zviazda.by/ru/sacyyalnaya-padtrymka
[4] https://zviazda.by/ru/tags/psihologicheskaya-pomoshch