Генеральный директор ГУ «Центр культуры «Витебск», директор Международного фестиваля искусств «Славянский базар в Витебске» — о семье, пути к успеху и национальном бренде Беларуси.
— Глеб Александрович, как получилось, что такая творческая личность, как вы, изначально выбрала путь ветеринарии? У вас за плечами Витебская государственная академия ветеринарной медицины.
— Многие думают, что, выбирая профессию ветврача, человек отталкивается от любви к животным. А я, когда примерял на себя будущие профессии, исходил из понятия быть полезным людям. Моя бабушка работала заведующей фермы, и, когда я был мальчишкой, всегда находился с ней в этой «сельскохозяйственной тусовке», видел, как она горела своей работой. Она всегда была нужной, могла помочь и животным, и людям. А ветеринарные врачи, как и в любом хозяйстве, пользовались огромным авторитетом.
Я решил связать свою жизнь с ветеринарией целенаправленно. Когда пришел в академию, у меня спросили о выборе специализации. Оказалось, что ветврач — понятие широкое: там и болезни свиней, и болезни пчел. Я выбрал акушерство. Со второго курса оперировал мелких животных, причем операции были как стандартные, так и достаточно сложные, длившиеся по шесть-семь часов. Все это приносило мне удовольствие и захватывало, потому что, несмотря на ответственность и сложность, это все равно творчество. Никогда не знаешь, как повернется ситуация на операционном столе, в этом и было отличие каждого нового дня от предыдущего. Я написал магистерскую и кандидатскую работы, окончил аспирантуру, но думаю, что дальше в научной деятельности развиваться бы не стал: это большая бумажная работа, которая мне, как человеку творческому, немного мешает и в должности директора Центра культуры. Хотя я понимаю, что стратегическое планирование — неотъемлемая часть успешного функционирования любого учреждения.
— Вы закончили Белорусский государственный университет культуры и искусств по специальности «Режиссура», Академию управления, но музыкального образования у вас нет?
— Если бы я работал в оперном театре или был классическим исполнителем, то без нотной грамоты никуда. Хотя в мировой культуре есть немало хороших примеров. Я считаю, что там, где есть эталонное искусство, должны работать люди с профильным образованием, а массовое искусство требует понимания психологии и назначения — с какой целью и для кого создается продукт. Я много работал с оркестрами, и мне никогда не было стыдно, когда дирижер говорил: «Начинаем с третьей цифры», а я прошу сказать строчку, так как не разбираюсь в нотах.
— Ваши шаги в творчество начинались с занятий в кружках художественной самодеятельности?
— И продолжаются до сих пор. Вся наша сфера деятельности — это художественная самодеятельность, мы не профессиональные коллективы и исполнители. Другое дело, что уровень некоторых наших артистов очень высок. Я могу смело сказать, что в нашем Центре культуры отдельные коллективы составляют большую конкуренцию профессиональным объединениям.
Я начинал увлекаться творчеством в городском клубе по интересам «Белая ладья» — там и дети, и взрослые занимались в кружках пением, танцами, рукоделием. Изначально меня захватили поделки из кожи: хотелось сделать своими руками кошелек для мамы, потом обложку на Блокнот. А параллельно Галина Георгиевна Калинина занималась вокалом с людьми взрослого возраста. После одного из отчетных концертов клуба по интересам, на котором я пел что-то из репертуара «Руки вверх», она сказала, что во мне есть творческие задатки. Потихоньку мы начали заниматься, участвовать в праздничных концертах микрорайонов города, и только после этого в моей школе узнали, что я умею петь. Потом пошли районные, областные конкурсы. Этот юношеский путь был яркий и насыщенный.
— Правда, что вы проходили отбор на конкурс исполнителей в рамках «Славянского базара», но безуспешно?
— Да, аж два раза. Я доходил до Минского финала, но на фестиваль так и не попал. Это не было большой мечтой, но было важной ступенью на пути развития. Сейчас, как и тогда, я считаю, что каждый белорусский исполнитель должен стремиться выступить на «Славянском базаре» как на самой крупной площадке искусств в нашей стране. Когда я проходил кастинг в возрасте 20 лет, больше стремился не просто спеть и показать свой диапазон — для меня было важным право представлять целую страну.
— После неудачных попыток не было мысли «Я еще вам покажу!»?
— Нет. Я в принципе не люблю конкурсы, когда люди после объявления мест начинают обижаться, волноваться, что-то искать в себе. Некоторые получают из неудач уроки, такой жизненный урок после второго отбора усвоил и я, поняв, что существует множество других конкурсов. Я никогда не волновался, когда не получал заветный диплом, а когда получал первое место и объективно понимал, что некоторые участники были лучше меня, чувствовал себя неловко. У меня вообще обостренное чувство справедливости.
Вот и сейчас, начиная от районных этапов отборов, я понимаю, что жюри не может объективно выбрать участников, ведь творчество по своей сути — дело субъективное. Сегодня исполнитель — «звезда», а через полгода кажется, что в нем и нет той особой изюминки. Или человек сегодня приходит на кастинг с одним настроением, которым заряжает всех вокруг, а завтра это безэмоциональный певец.
— Среди ваших многочисленных вокальных наград есть те, которые через много лет остаются самыми ценными?
— Ценность наград для меня заключается не в их наличии, а в историях, которые стоят за ними. Премия Владимира Мулявина, которую я получил на Х фестивале белорусской песни и поэзии «Молодечно-2009»... Это был единственный год, когда Гран-При и премия Мулявина присуждались разным людям, мне было очень приятно. Я выступал на конкурсе Анны Герман, и, после того как жюри решило не присуждать мне место, дочь Елены Образцовой присудила мне свою именную премию. Это было важнее первого места, так как я понимал, из каких рук ее получил. Мой первый международный конкурс — фестиваль патриотической песни «Виктория» — проходил в Калининграде. Все было первый раз: заграница, первый перелет на самолете, задержка рейса, сразу выступление на сцене. Я не знал, что от перелета может закладывать уши и как с этим бороться, надо было петь по ощущениям. И если во всей этой эйфории тебе присуждают первое место — это неописуемые ощущения. Большую поддержку тогда мне оказывало руководство академии ветеринарной медицины: это была не только финансовая помощь, но и моральная. Наш профсоюзный актив всегда большой группой поддержки сопровождал меня на конкурсах в разных городах. Это в тот период давало силы, осознание того, что творчеством живет большая группа неравнодушных людей.
Было очень много и «пролетов». Я действительно понимал, что на некоторых конкурсах недожал, но я и не конкурсный человек. Я, наверное, не владею мегавокальными данными. Некоторые воспринимают эти творческие соревнования как спорт: они приезжают на конкурс с четырьмя, пятью октавами. А у меня... Может, две, а если «истончаю» — вообще три, пять (улыбается). Я народный артист, и выступать перед комиссией из пяти человек в пустом зале — тяжелое испытание. Исполнитель всегда отдает больше энергии, когда получает ее от зрительного зала.
— Удалось поездить с гастролями по нашей стране и зарубежью?
— Не могу назвать это полноценными гастролями, потому что я не профессиональный исполнитель, и опыта гастрольных туров в широком понимании у меня нет. Зато есть что-то, что считаю наиболее ценным. Когда я работал солистом в областной филармонии, программа «национальная культура» позволила мне проехать по всем самым маленьким населенным пунктам Витебской области. Иногда в деревнях артистов на сцене было больше, чем жителей, но, тем не менее, это были лучшие концерты. В такие моменты чувствовалась вся широта и открытость белорусской души, когда на сцене до конца творческого вечера стояли ряды с банками с соленьями, а каждый из зрителей приглашал в гости. Тогда я чувствовал всю уникальность и душевность художественной самодеятельности. Всегда считал и считаю, что лучше быть «звездой» в маленьком районе, чем — никем в большом городе. Это не эгоизм, просто любому человеку нужна эмоциональная отдача в любой сфере деятельности.
Уникальность самодеятельного творчества в том, что это в буквальном смысле душа народа. Не профессия, не рутинная работа, ведь не нужно выступать в любом состоянии здоровья и настроении, чеканить заученные тексты и движения. Хочешь — дари творчество, не хочешь — не выступай. Наверное, поэтому, когда выступает наш заслуженный любительский коллектив «Лявониха», они так заводят себя и зрителей, что невозможно устоять.
— У вас была мечта — реализоваться как сольный исполнитель, по-народному — «стать «звездой»?
— Не было, я бы и не стал. Это очень большой и сложный путь, и, наверное, потому, что я знаком с этой сферой изнутри, у меня никогда не было мечты стать «звездой». Хотя несколько лет был и профессиональным артистом, у меня есть вторая категория, которую получил в Витебской областной филармонии. Это был уникальный случай, когда Елена Михайловна Подоляк взяла меня на работу солистом без профильного образования.
Я всегда был убежден в том, что мы, артисты, должны воспитывать культуру и показывать лучшее, но делать это так, как хочет зритель. У каждого исполнителя и коллектива должны быть три составляющие успеха: реклама, костюмы и репутация. Если ты сделал хорошее мероприятие, а потом через некоторое время звонят люди и приглашают еще — это значит, что нужный эффект достигнут. Если на самом концерте к тебе подходят и увлекаются, а через несколько часов забывают о том, кто был на сцене, — значит эмоциональный след ты не оставил, вся работа проведена зря.
— До Центра культуры «Витебск» вы работали начальником Главного управления по культуре и общественной работе аппарата Совета Федерации профсоюзов Беларуси. Насколько полученный там опыт оказался полезным и необходимым сегодня?
— За 4,5 года я получил не только бесценный опыт, но и поменял некоторые жизненные приоритеты по отношению к работе и людям. После праздничного концерта по случаю юбилея ветакадемии, который я ставил, мне, молодому парню, было оказано высокое доверие со стороны председателя Федерации профсоюзов Беларуси, и я получил приглашение на работу.
Мы очень много сделали за это время, приятно, что мои начинания продолжаются и сейчас — в проектах и акциях, среди которых — «Мы вместе», «Новые имена Беларуси» и другие. Кроме огромного творческого, это был и серьезный административный опыт — умение налаживать контакты с министерствами и ведомствами, руководителями крупных организаций. Одним словом, этот маленький промежуток жизни, который по ощущениям стал для меня большой частью, был ярким, насыщенным и полезным.
— Как вы пришли к должности генерального директора Центра культуры «Витебск» и Международного фестиваля искусств «Славянский базар в Витебске»?
— Не могу сказать, что это было поощрением за работу в Федерации. Мои старания были замечены, и управление центром культуры и фестивалем стало больше проверкой на прочность, возможностью показать себя в действии, потому что в столице работа была более административная, а здесь — хозяйственная. В ФПБ я по долгу службы взаимодействовал с высокими должностными лицами, горел идеями и, может, не всегда отдавал распоряжения правильно. Здесь получилось, что те руководители, с которыми я работал, сегодня отдают распоряжения моему учреждению. И теперь я понимаю, насколько тогда коллеги из ведомственных учреждений культуры мне дипломатично помогали, корректно направляли в нужное русло, за это я очень им благодарен.
А в Центр культуры меня пригласили после ухода бывшего руководителя, я посоветовался с семьей, потому что снова нужно было менять место жительства, и согласился. Сначала было очень сложно: и человеческие, и административные трудности, но они только закаляли.
Подавляющей эмоцией было осознание большой ответственности не только за фестиваль, но и за всю работу центра. Нельзя сказать, что «Славянский базар» — это мероприятие, которому мы уделяем наибольшее внимание, — это верхушка айсберга. Наши другие известные проекты, такие как «Арт-парад», фестиваль современной хореографии IFMC, «Віцебскі лістапад», проходят на не менее высоком уровне. Для меня, как и для многих моих коллег, фестиваль искусств — это такое культурное явление, аналогов которому нет во всем мире. За столько лет она обросла новыми мероприятиями, своими уникальными проектами, и сравнивать «Славянский базар» с «Евровидением» или «Новой волной» нельзя ни в какой степени. Нет такого фестиваля, на который в один момент аккредитовываются 5700 артистов, где у исполнителей нет возможности долгих репетиций на сцене, где трансляция мероприятий онлайн и в режиме реального времени проходит на очень высоком уровне. «Славянка» — бренд, который знают во всем мире, — дает возможность зарабатывать всем организациям города. Благодаря государственной поддержке и работе на одну общую цель — сделать фестиваль национальным брендом — он живет и развивается.
— Получается у вас погулять по фестивальному городу, побывать на мероприятиях «Базара», как рядовому человеку. Или все-таки профессиональная деформация заставляет смотреть на фестиваль только под профессиональным ракурсом, замечая его недостатки?
— У нас с семьей есть традиция, когда мы в один из дней похищаем время и идем есть шашлыки. Я очень люблю ощущение очередей и цен на «Славянском базаре» (улыбается). Времени на это, к сожалению, немного, но выйти в город получается.
К тому же, у меня есть люди, которым я очень доверяю: это моя семья, мои родители и родители жены. Этих людей я считаю самыми честными, поэтому прошу их по возможности посетить все фестивальные площадки, заметить и плохое, и хорошее. И, конечно, это работники дирекции, которые закреплены за своими зонами ответственности. Понятно, что понятие профессиональной этики не предполагает жаловаться на работу друг друга, но я всегда говорю своим коллегам: мы обнаруживаем наши общие недостатки не с целью кого-то наказать, а чтобы их устранить и сделать фестиваль лучше. Самое главное, о чем я прошу всех своих коллег, — чтобы каждый на своем месте выполнял работу добросовестно. Если все звенья одной цепи будут работать слаженно, не будет никаких проблем.
— За одной яркой фестивальной неделей стоит большая работа дирекции в течение всего года. Не всегда все идет по плану, случаются и непредвиденные ситуации. Как вы справляетесь с напряжением и откуда черпаете вдохновение?
— Моя седина — это посвящение фестивалю и Центру культуры (улыбается). А источником вдохновения и энергии для меня является моя семья. Это жена Кристина, мои сыновья Ярослав и Артем, которые делают меня счастливым несмотря на все трудности.
Еще я отдыхаю в рабочих командировках, если есть возможность сменить геолокацию. Мне нравится посещать новые места, смотреть за тем, как люди искусства делают что-то максимально крутое и необычное. Это тоже источник вдохновения.
— Ваша жена — тоже творческая личность, музыка. Насколько она поддерживает ваши полеты фантазии и, возможно, направляет идеи в правильное русло?
— Моя жена — героическая женщина, лучшая в мире. Она всю свою жизнь посвятила мне и детям, я уверен, что она могла бы построить успешную музыкальную карьеру домбристки, потом дирижера, солистки октета балалаек в областной филармонии. Но в связи с частыми переездами и сменой работы она отдала всю себя семье. Я очень ценю ее за поддержку и веру в самые разные периоды жизни, изо дня в день она помогает выпрямлять крылья и двигаться дальше.
Но Кристина — один из моих главных критиков. Бывает, что я придумаю что-то необычное, а ей покажется, что идея не из лучших. Я могу поспорить, но потом, взвесив все «за» и «против», согласиться.
— А ваши сыновья занимаются творчеством?
— Старший танцует в заслуженном любительском коллективе «звезда», потому что ему это нравится. Мы не повели его целенаправленно в танцы, Ярослав сам выбрал то, чем хотел заниматься. На моем сольном концерте «Измерение жизни», который прошел в марте, мы исполнили песню вдвоем. Младший Артем сейчас посещает вокальную студию «ДомисольКо», где малыши танцуют и поют. Сыновьям от мамы передался абсолютный слух — получается, что вся семья у нас творческая.
Если в дальнейшем они захотят восхищаться чем-то другим, то мы не станем мешать, а будем стараться создать условия для их реализации.
— Как вы любите проводить свободное время?
— Я трудоголик и не люблю отдыхать долго. Даже когда мы с семьей отправляемся на море, для меня лежать под солнцем через пару дней превращается в пытку. Поэтому выбираем обычно активный отдых с экскурсиями, постоянным передвижением.
Недавно купили дачу, поэтому все свободное время я провожу где-то между саженцами помидоров и грядами картошки (улыбается). Если бы кто-то несколько лет назад сказал мне, что я буду «осужден» на сельское хозяйство, я бы не поверил. А сейчас мне очень нравится. Раньше с отцом выбирались на рыбалку, но сейчас на это катастрофически не хватает времени.
— Оглядываясь назад, все ли юношеские мечты и планы реализованы?
— Моя главная мечта — это третий ребенок, дочь. Если она когда-нибудь сбудется, я буду самым счастливым человеком на свете. А насчет материальных ценностей — у меня все есть. Если чего-то не хватает, то всегда можно заработать и купить. Главное, чтобы моя семья и дети были здоровыми.
Александра ГВОЗДЕВА
Фото Дмитрия Осипова и БелТА
Интервью с олимпийским чемпионом по фехтованию.
Профессионально, оперативно, по-хорошему.
