А может, дверь лучше не открывать?..

Ожидание не всегда совпадает с происходящим в действительности. Это справедливо в отношении главного героя спектакля «Вот я и пришла!», премьера которого состоялась в Республиканском театре белорусской драматургии. Но это справедливо и к зрителям, которые собираются ее посмотреть. Ведь одно дело — литературное произведение под названием «Старая», а совсем другое — спектакль, который создан «по мотивам». То есть, все, что не по Хармсу и даже с отходом от него, — та самая театральная игра, которая постановщиков делает авторами сценического произведения. Главное здесь — соответствовать странности и дарить удивление, как это умел Даниил Хармс в начале ХХ века, известного своими творческими экспериментами, в том числе литературными. А если мог экспериментировать он, то почему создателям и артистам нельзя? Тем более что РТБД выделяется специальностью, что, по-видимому, помогает ему держаться на позициях лидера по посещаемости и окупаемости среди всех театров Беларуси (по итогам за прошлый год, озвученным Министерством культуры).

Если кто ищет, чтобы на сцене было небанально и странновато, то Хармс — самый тот автор. В 20-е годы ХХ века он стал одним из активных литераторов-новаторов, и для нашего времени те эксперименты представляют интерес, и не столько с точки зрения какой-то отличительной эстетики, сколько из-за особого восприятия действительности — недаром он имел отношение к основанию «объединения реального искусства». А действительность каждый видит по-своему. В том числе по-своему воплощает ее в театре.

Писатель — здесь вывели образ самого Хармса (артист Максим Брагинец), включив в текст спектакля даже его дневниковые записи — бьется в творческих муках. А эта ситуация сама по себе создает почву для игры воображения. К нему приходит старуха и умирает. Что делать? Ситуация ужасная и абсурдная — как у самого Хармса. Ну да, но этот абсурд открывает такие возможности для интерпретации. Здесь герой живет в сарае, хотя у писателя была комната в квартире. У Хармса была только одна старая. Молодой режиссер Александр Бородко посчитал, что для театрального абсурда маловато — в спектакле стариков гораздо больше. Они появляются одна за другой и насмехаются над писателем в творческом кризисе. Даже Сакердон Михайлович (Сергей Шимко), который вот только что был не прочь выпить водки с талантливым автором, предательски переходит на другую сторону реальности. Да и та барышня, что может стать изящной музой, в определенный момент раскрывает свою инаковость. А может, все эти странные существа, что преследуют Творца и вводят его в шок, на самом деле и есть его музы? Кто знает, как они на самом деле выглядят?..

Фантасмагория, бред человека с измененным сознанием либо абсурдный сон, за которым наблюдает зритель, переносится легко: недаром жанр обозначен как «комедия парадоксов». Разумеется, зрители РТБД ко всему готовы — и к комедиям, и к парадоксам, в которые, кстати, сразу вводит вид женщин, посещающих героя. Они хоть и разные, но чем-то похожи (о чем позаботилась художник по костюмам Марина Алекна). Уже с появления второй нет вопросов насчет природы этих существ. Остается только следить за отношениями героев, ловить их слова, которые звучат на прекрасном белорусском языке (благодаря Марии Пушкиной). А также вслушиваться в песни, созданные по стихам Даниила Хармса (автор музыки Александр Гембицкий). Но это не материализация Хармса (хотя портрет на сцене будет к этому склонять), ведь у писателя абсурд и парадоксальность — часть природы самой действительности, у него все ситуации очень человеческие и реалистичные, даже старая, разве что ее часы без стрелок намекает на диво (но старые же бывают странноватые в жизни). Зритель спектакля сразу чувствует отход от действительности — здесь она подчеркнуто театральная, громкая и обозначена определенной цветовой гаммой (художник Юрий Соломонов). Поэтому напрягаться и ломать голову: кто здесь и почему — не особо надо, разве что улыбаться время от времени, реагируя на ситуации и слова, Ну, и пускай. Ведь комедии бывают разные, а это с вуалью эстетство. И с упоминанием о том, что бывают разные формы театра, как есть разные варианты восприятия действительности. Писатель (герой спектакля) ее не только объективно выявляет, но иногда и субъективно конструирует. Впрочем, это так или иначе делают все, что и объясняет дружелюбную реакцию публики.

Лариса ТИМОШИК 

Фото Елизаветы ГОЛОД