Сегодня это учреждение является настоящей культурной сокровищницей. За 60 лет существования Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства собрал более 520 фондов и коллекций. Они созданы на основе личных архивов выдающихся личностей, а также документов творческих союзов, издательств, театров, редакций журналов и газет, белорусского музея имени Ивана Луцкевича в Вильнюсе, киностудии «Беларусьфильм», Белгосфилармонии, Белорусской академии музыки и других. Например, здесь можно поработать с личными архивами и собраниями писателей Я. Купалы, Я. Коласа, А. Адамовича, М. Горецкого, В. Быкова, В. Короткевича, композиторов А. Богатырева, Г. Вагнера, Е. Глебова, В. Золотарева, Ю. Семеняко; актеров и режиссеров Г. Обухович, А. Кистова, А. Климовой, Г. Макаровой, П. Молчанова, Б. Платонова, К. Санникова, С. Станюты, В. Властомирского, Р. Янковского; певцов Л. Александровской, И. Болотина, С. Друкер, М. Забейды-Сумицкого, Р. Млодек; художников и скульпторов И. Ахремчика, В. Волкова, А. Глебова, А. Грубе, А. Кашкуревича, А. Морикса, С. Селиханова, А. Тычины и многих других.
Архив-музей хранит раритеты, датированные ХІХ — началом ХХ века. Это рукопись второй части «Белорусского архива древних грамот», подготовленная И. Григоровичем (1825 год); рукописная «Белорусская хрестоматия» 1889 года, которую «сабраў i ўлажыў Бранiслаў Эпiмах-Шыпiла»; записная книжка семьи Костровицких, в которой хранились листки с автографами повстанцев 1863 года (сначала она принадлежала деду, после отцу и наконец писателю, художнику, общественному деятелю Казимиру Костровицкому — Карусю Каганцу); биографические документы Тетки; рукописный журнал белорусских студентов-народовольцев «Гоман» (1884); письмо М. Шагала своему учителю Ю. Пену из Парижа (1927-1928) и другие документы. Среди многих уникальных книг и изданий, которые хранит архив-музей-газеты «Наша доля», «Наша ніва», «Вольная Беларусь», «Звон»; журналы «Маладняк», «Узвышша»; старообрядческая перепечатка Псалтыря 1645 года, выполненная в 1849 году, восемь изданий (начиная с 1898 года) поэмы «Тарас на Парнасе», первые издания произведений М. Богдановича, Я. Купалы, Я. Коласа, книги В. Ластовского, Я. Лесика и многие другие.
В музейном фонде около тысячи предметов деятелей литературы, культуры, искусства: вазы, картины, фалеристика (награды), костюмы, принадлежавшие исполнителям народных песен, здесь наберется целая коллекция типографских машинок и часов, хранятся музыкальные инструменты В. Ефимова, М. Шнейдермана, В. Скоробогатова.
Одним из крупнейших хранилищ документальных источников по истории литературы, изобразительного искусства, театра и музыки Беларуси пользуются отечественные и зарубежные исследователи. БГАМЛИ сотрудничает со многими белорусскими и зарубежными учреждениями, участвует в республиканских и международных конференциях, издает документальные сборники.
Долгое время в Беларуси архивные учреждения не комплектовались личными архивами, уникальные документы, фотографии, рукописи, редкие издания, хранившиеся в частных владениях, могли погибать. Много рукописей лежало в шкафах литературно-художественных журналов и газет. Шкафы бесконечно пополнялись и встал вопрос, что с этим делать, так как такие сборы нельзя было отнести к официальным документам, но они ценились — так и появилась мысль о создании специализированного архива. 9 июня 1960 года такое учреждение было создано постановлением Совета Министров БССР.
В этом же году в рамках взаимообмена документами между национальными республиками в Беларусь поступила часть архивных документов белорусского музея имени Ивана Луцкевича, созданного когда-то в Вильнюсе. Благодаря стараниям братьев Луцкевичей были сохранены очень значительные части личных архивов Тетки, Тарашкевича, Ластовского, Жаврида, отдельные рукописи Купалы и Коласа, Бядули, Констанции Буйло и многих других. К большому сожалению, этот музей был ликвидирован в 1945 году, а его архивные фонды поделены, часть из них осталась в Литве.
Началось выявление источников комплектования документами личного происхождения. Архивисты искали наследников, кто мог владеть такими документами, работать непосредственно с самими фондообразователями — старшими писателями, композиторами, художниками. Но люди готовы были передавать не только документы, но и вещи. На то время творческих музеев было немного. И архивисты взяли на себя обязанность собирать и вещи, которые принадлежали известным, выдающимся личностям и в будущем могли бы дополнить, украсить любую музейную коллекцию. В 1976 году было принято постановление Совета Министров, подкрепленное решением ЦК КПБ (по воспоминаниям старших сотрудников, сам Петр Машеров к этому привел), по созданию архива-музея. Даже был замысел подобрать в городе здание с выставочными залами, но он не реализован и поныне. Учреждение так и осталось музеем-хранилищем, но его сокровища востребованы. Например, в БГАМЛИ хранятся личные фонды художников, эскизы для многих известных картин. Так, сама работа Волкова «Минск. 3 июля 1944 года» находится в экспозиции Национального художественного музея, а эскизы деталей, героев картины и документы художника хранит Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства. Благодаря копиям и муляжам, сделанным на основе сохранившихся здесь сокровищ, многие музеи (в том числе краеведческие, школьные) могут пополнять свои экспозиции, создавать временные выставки.
— Поиск и собирание ценных документов никогда не останавливается?
— Мы работаем с документами, которые к нам поступают, изучаем адреса на конвертах корреспондентов, читаем воспоминания, газетные публикации, встречаемся с людьми, которые были знакомы с деятелями литературы и искусства, могут дать нам адрес конкретного источника, — рассказывает директор Белорусского государственного архива-музея Анна Запартыко. — И эти поиски не только в пределах Беларуси. Сегодня много фондов, которые созданы благодаря сохраненным личным архивам, собранным, по сути, из всех республик бывшего СССР. Еще в 70–80-е годы архивисты много путешествовали, переписывались, получали документы. Из Ярославля привезли вещи и архив семьи Богдановича, из Саратова — архив Язепа Дилы, из Ташкента — Степана Лиходиевского, из Москвы — Адама Бабареко, Алексея Кавки, Ларисы Алексеевой. Из Санкт-Петербурга поступил уникальный, один из самых больших, архив Лукаша Бенде, где есть собственные рукописи, фотографии и личные документы и целая коллекция собранных им документов деятелей литературы и искусства от середины ХІХ века до 1940-х годов. Там есть копии и много оригиналов, рукописи Максима Горецкого, Павлюка Труса, Аркадия Кулешова и многих других. Из Латвии пришли архивы поэта Петра Сокола, из Польши — Сократа Яновича, Юрия Туронка. Были поступления из Великобритании, Соединенных Штатов, Австралии. Нужно выразить признательность всем, кто нам помогает комплектовать фонды, — Витовту Кипелю, Янке Запруднику, Адаму Мальдису.
— Благодаря архиву можно увидеть произведения писателей, нетронутые цензурой. Сильно ли они могут отличаться от того, что было напечатано?
— Таким образцом несовпадения может быть, например «Эпитафия без елея. Страницы воспоминаний партизана» литературоведа Наума Перкина. В свое время воспоминания печатались, но были сильно отцензурированы, оригинал очень пострадал. В 2013 году из нашего архива взят оригинал рукописи и издан. В сборнике «Над хвалямi Серабранкi», который подготовлен благодаря личному архиву Ивана Козела, некоторые из его пьес можно увидеть впервые. Институт литературы при подготовке собрания сочинений обязательно работает в архиве. Важно проследить текстологические изменения, обозначить в комментариях, это необходимо для постижения творческой лаборатории писателя. Сейчас сотрудники Института литературы работают с фондом Янки Брыля, раньше такая работа велась с фондами Ивана Шемякина, Ивана Науменко, Ивана Мележа.
— На какое время еще исследователям хватит работы с архивными документами? Какие темы вообще не раскрыты?
— Когда я пришла в архив на работу сразу после учебы в университете, почувствовала, как мало мы знаем о нашей литературе. Насколько она была «многонаселенная»! Мы имели не только могучий лес, но и подлесок, который не успел реализовать свои возможности, талант. Одним авторам помешали репрессии, другим — война. Когда Янка Брыль говорил, что у него было удостоверение писателя под номером 6, от этого становилось немного ужасно. Или кто задумывался, почему писателей было так мало в послевоенное время? Когда мне нужно было углубляться в проблемы комплектования, читать путеводители и бесконечно уточнять биографические сведения, я вдруг заметила, что многие писатели оказались на новостройках Сибири, Дальнего Востока, Севера. Многие из них не были восстановлены в членстве Союза писателей, хотя в те времена это было определяющим, но архивисты старались как можно больше сохранить, наш музей-архив комплектовался и такими фондами. О многих личностях стали вспоминать только в конце 80–90-х годов. Сегодня их имена известны. Их фонды есть у нас, они востребованы исследователями, теми, кто изучает историю литературы, работает в академических институтах, на кафедрах гуманитарных ВУЗов, краеведами. Студенты пишут курсовые и дипломные на базе документов, которые хранят фонды.
Сегодня можно рассматривать многие проблемы и под другими ракурсами. Нужно изучать в комплексе собственно историю, повседневность, жизнь общества на определенном отрезке времени, конкретную личность писателя. А это и есть влияния на литературу, на жанры, на сюжеты и т.д. Когда начнем создавать свою энциклопедию судеб, развернутых, панорамных исследований, мы сможем заинтересовать и современного читателя, и последующие поколения нашей литературой. Она очень богатая. Исследования должны быть современными, с учетом тех документов, которые сегодня открыты. Литература становится другой, но то, что было в нашей истории, мы должны изучать: издавать книги, собрания сочинений, чтобы не забывать, не разрывать эти периоды, поколения.
— Но разрыв произошел. Книги уничтожались, журналы и издания забирали из библиотек. Многие личности просто не успели издать свои произведения. Некоторое время мы не знали о существовании некоторых писателей, определенной литературы. Что сегодня делается для того, чтобы устранить пробелы?
— В двух томах, которые подготовили сотрудники архива, посвященных Адаму Бабареко, большое количество рукописей опубликовано впервые. Это замечательный литературный критик, философ, поэт. Он объяснял современному читателю произведения Кузьмы Чорного, Язепа Пущи, Владимира Дубовки, доносил национальную идейную значимость. До того, как его личный архив поступил к нам, редкие люди могли видеть или считать, что сохранились работы — не только те, что вышли в «Узвышшы» или «Маладняку», но и то, чего критик не смог опубликовать, о чем только мечтал. Это и те тексты, которые были написаны им в ссылке в 1930-е годы, переписка.
У нас проводится много выставок. На экскурсии приходят студенты и школьники. О каждом из фондов можно делать отдельные передачи. Мы готовим сборники. «Сцежкамi жыцця» — архив Павлины Меделко, известной деятельницы белорусского возрождения. Под одной книжной обложкой также можно найти целое архивное собрание Зоськи Верас, в свое время его передала сама писательница из Вильнюса. У нас сохранились издания 20-х годов с работами Всеволода Игнатовского, благодаря чему мы смогли подготовить соответствующий сборник. Вместе с сотрудниками академии музыки работали над книгой, в которой собраны воспоминания об Анатолии Богатыреве и редкие фотографии и документы, которые были переданы в архив его наследниками. На основании нотных рукописей, находящихся в различных фондах, изданы «Творы беларускiх кампазiтараў ХIХ—ХХ стагоддзяў».
— Современные технологии помогают возвращать наследие?
— Да, мы работаем с целым миром. Когда обнаруживаем документы, касающиеся жизни и деятельности наших писателей, в государственном хранилище другой страны стараемся получить электронные копии. Копии могут поступать и от частных лиц. Например, благодаря семье друга Владимира Короткевича Флориана Неуважного, мы получили ценные электронные копии. Но сегодня на 98 процентов наша работа связана с бумажными документами. Сейчас разбирается огромный (до 100 архивных коробок) фонд Рыгора Бородулина, обработан фонд Геннадия Буравкина. Разбирается архив Нила Гилевича. Поступают к нам архивы многих современных деятелей. Семен Букчин приходит к нам, может рассказать много интересных историй, проконсультировать. Это очень хорошо, когда мы можем работать с самим фондосоздателем. Работа с традиционными бумажными документами еще не скоро уйдет из архивной практики.
Елена ДЕДЮЛЯ
В повестке дня — утверждение концепции нацбезопасности и военной доктрины.
Финалистка проекта «Академия талантов» на ОНТ — о творчестве и жизни.
Почти тысяча двести человек соберутся, чтобы решать важнейшие вопросы развития страны.
