Звезда Стефании Станюты

Стефания Станюта — из тех актрис, которые смогли стать настоящими легендами кинематографа и театра. Она прожила долгую и интересную жизнь. На ее долю выпали революция, война, сталинские репрессии. Двадцатый век промелькнул перед ее глазами.

---

Знаменитая актриса театра имени Янки Купалы на одном из своих юбилеев так танцевала, что молодые коллеги с удивлением спрашивали: «А вам действительно шестьдесят?» Позже так же удивлялись: «Неужели семьдесят, восемьдесят?» В этом году народной артистке СССР и Беларуси исполнилось бы 115 лет. Юбилейная дата стала хорошим поводом, чтобы упомянуть самые интересные страницы судьбы талантливой и яркой Стефании Михайловны.

Актриса родилась в Минске 13 мая 1905 года. Кстати, в один год со звездой мирового кино Гретой Гарбо, которую Стефания Михайловна знала по фильмам, восхищалась ее красотой. Себя красавицей никогда не считала. Хотя всегда гордилась фигурой. К концу дней была высокой, стройной. Много двигалась, ходила, в еде была неприхотлива, готовить не любила, да, в общем, некогда было. Всю жизнь актриса посвятила работе и театру.

Отец Стефании (а так ее назвали в честь бабушки по отцу) — художник. Мать была малограмотной, до замужества работала наемницей в богатых домах. Молодая семья жила небогато. В доме пахло не едой, а скипидаром, свежими красками, деревом от подрамников. Чтобы были какие-то деньги, мама пыталась перепродавать соль и сметану. Сметану покупала у крестьян в Лошице, а продавала на базаре в Минске. Зарабатывала на этом копейки, но и им была рада. А дома, чтобы забелить борщ, соскребала сметану со стен битончика. Родители дома почти никогда не было: то в Москве, то в Минске — все время рисовал.

Картина, с которой Михаил Станюта вошел в историю белорусского национального искусства, — портрет дочери, выставленный сейчас в Национальном художественном музее. Портрет удалось вернуть из Германии, куда он был вывезен во время Великой Отечественной войны. Большинство же его картин довоенного времени исчезло без следа.

— Однажды, когда летом гостила дома, отец решил написать мой портрет, а может, я сама предложила или попросила, — рассказывала о легендарном портрете Стефания Станюта. — Все произошло быстро и просто, без подготовки. В голубовато-сером сатиновом платье с коротким рукавом, с узким белорусским пояском на голове, я села на столе, поджав ноги, опираясь на стол руками и глядя куда-то в сторону, а обе косы легли на колени. Скорее всего, это я сама и придумала позировать именно так, потому что вспоминаю, как делала фон, развешивая синий платок и закрепляя на ней что-то вроде бантов из красной гофрированной бумаги. Отец за один или два сеанса написал портрет.

Девочка любила танцевать и в будущем видела себя балериной. Она часто ходила молиться и, как писала в воспоминаниях, однажды увидела, как Христос с распятия ей подмигнул. Этот случай она запомнила на всю жизнь. А еще Стефания помнила, как впервые увидела театр и увлеклась им. Но тогда и представить не могла, что станет известной актрисой.

Стефания Станюта училась в церковно-приходской школе, потом в гимназии. Стоя с другими ученицами на холме Соборной площади (сегодня площадь Свободы), она видела, как царь со свитой подъезжал к дому губернатора.

В гимназии Стефания еще больше увлеклась танцами. За гибкость и грациозные движения ее прозвали Лили. Позже она стала убегать на танцы при каждом удобном случае.

Возможно, именно танцы сыграли определяющую роль в профессиональной судьбе актрисы. С 1918 года Стефания Станюта уже работала статисткой, хористкой и танцовщицей в первом обществе белорусской драмы и комедии, которым руководил Флориан Жданович. Через два года на базе общества был организован Первый Белорусский театр, позднее переименованный в Национальный академический театр имени Янки Купалы.

Начало карьеры

Сегодня театр воспринимается как развлекательная или воспитательная форма отдыха. Но в начале ХХ века, когда Стефания Михайловна начинала карьеру, все было иначе. Представьте только: ни телевидения, ни радио не было, газеты — редкость. И театральная труппа, попадая в городки, была способна совершить переворот в представлении человека о мире. Театр являлся огромной культурной силой.

14-летняя Стефания участвовала в хоре, массовках, соглашалась выходить на сцену по любому поводу и в любом образе. Так и получила первый гонорар — два злотых. Она играла небольшую роль в пьесе с волшебным сюжетом, где исполнялись все желания героя: на цыпочках в желтой бумажной пачке выходила на сцену после слов «Зажечь бы трубку!» с трубкой в руках. Мать зарплате дочери была очень рада.

Однако первые два выхода Стефании в ролях «со словами» оказались провальными. Ей было только шестнадцать лет. Однажды надо было заменить актрису в пьесе Франтишка Олехновича «Бутрим Немира». Боярина Немира играл сам Олехнович, а Стефания — его ревнивую жену. Монолог ее был коротенький, но молодая артистка растерялась: кое-как произнеся первую фразу, она онемела и не смогла говорить дальше.

Через некоторое время в обществе Флориана Ждановича ставили пьесу Владислава Голубка «Ганка». Стефании Михайловне досталась небольшая роль Химки. Надо было выйти на сцену и сказать: «Ганка в колодце утопилась». Вместо этого зрители услышали «Химка в колодце утопилась». В зале все расхохотались, дебютантка в ужасе убежала со сцены.

Московский период

После двух неудачных попыток в театре актриса, приписав себе несколько лет, вместе с подругой поехала учиться театральному мастерству в Москву.

Был ноябрь 1921 года. Студийцы жили в общежитиях, в служебных помещениях кинотеатра «Арс» на Арбате, потом в старых зданиях на Красной площади. К ним в гости заходили, бывая в Москве, белорусские поэты, прозаики. Среди них — Я. Колас, З. Бедуля, Т. Гартный. У Стефании был маленький альбомчик (он хранился у актрисы много лет), куда просила гостей из Минска написать несколько слов.

Жили студийцы впроголодь. Вся еда — хлеб и маргарин. Еще разводили в воде муку. Но голода никто не замечал. Жили высоким искусством. А оно было рядом. МХАТ. Спектакли Станиславского и Немировича-Данченко... Василий Качалов, о котором говорили, что у него белорусские корни, Михаил Чехов, Айседора Дункан, фантазии, условности спектаклей В. Мейерхольда, первые постановки Вахтангова.

Выпускных спектаклей студийцы поставили два: «Сон в летнюю ночь» и «Царь Максимилиан» — классику Шекспира и народную драму. Шекспира перевел на белорусский язык поэт Юрка Гаврук, Стефания играла королеву фей Титанию.

Витебск. Возвращение

В 1926 году студийцы из Москвы переехали в Витебск и создали там второй драматический театр. Сегодня это национальный академический драматический театр имени Я. Коласа. С молодыми артистами в Витебск приехали и московские режиссеры. Но в театральные дела слишком активно начали вмешиваться местные чиновники. Так, секретарь обкома партии настоятельно рекомендовал театру события древнегреческой пьесы «Психея» повернуть к революции. И превратить Психею в передовую рабочую, обязательно с красным платком на голове. Московские режиссеры решили отказаться от работы в Витебске.

Однажды в город над Двиной приехал поэт Владимир Маяковский — чтобы распространить свой революционный журнал «Леф». Маяковский выступил в театре. А Стефания Михайловна под большим впечатлением от выступления попросила у него автограф. Она купила журнал «Леф», и на его обложке поэт нарисовал артистке цветок с пятью лепестками.

В Витебске Стефания Станюта играла довольно много. «Там я была звездой», — вспоминала она после. Выступала в самых разных пьесах: от комедий до античных трагедий. Зрителям очень запомнилась ее Татьяна из пьесы «Разлом».

В 1931 году актриса переехала в Минск и начала работать в театре имени Янки Купалы, которому посвятила 70 лет профессиональной жизни. И, хотя уже тогда было понятно, что Стефания Михайловна замечательная актриса (пластичная, темпераментная, эмоциональная, превосходно владеет словом, жестом, мимикой), играть ей давали второстепенные роли. Только Леонид Рахленко в своем спектакле «Волки и овцы» по Островскому доверил молодой артистке роль Глафиры. Красивую, хитрую, коварную Глафиру Станюта сыграла чудесно, а потом снова были маленькие роли — второго, третьего планов. В театре актрису называли Станюткой.

Личная жизнь

С кавалерами проблем у актрисы не было, даже приходилось отбиваться. Молодая студентка модельных параметров с четким лицом, носившая по моде того времени кепи, шарф, стек в руке... кто только за ней не ухаживал! Однокурсник Константин Санников регулярно «играл» ревнивого мужа девушки, чтобы от Стефании отстали очередные кавалеры.

В годы учебы в Москве Стефания Станюта влюбилась и вышла замуж за актера этой же студии Василия Роговенко. Дирекция выделила молодым по 10 рублей. На эти деньги Стефания купила себе туфли-лодочки и фильдеперсовые чулки. В них и репетировала. Молодые вместе играли в спектакле «Царь Максимилиан». А летом, на каникулах, впервые поехали на море, в Крым. Там, как вспоминала актриса, объедалась борщом и белым хлебом.

Прожили они вместе недолго, разошлись уже в Витебске. Судьба Василия сложилась трагически: в 1930-е его, яркого, компанейского, по нелепому обвинению уволили из театра во время очередной политической кампании по выявлению врагов. Он попал в лагерь в Магаданский край на 13 лет.

Второй муж Стефании Михайловны Александр Кручинский, военный-кавалерист, был родом из Минска. Артистка познакомилась с ним во время гастролей, когда актеров направили в кавалерийский полк учиться верховой езде. Александр был инструктором Стефании Станюты. Они поженились, родился сын. Но актерская жизнь девушки и ее постоянные разъезды нервировали решительного мужа-кавалериста. Он заставлял ее бросить театр. Накануне войны они разошлись.

Приход немцев застал второго мужа и сына актрисы в Минске. Стефания в это время была на гастролях в Одессе, их труппу эвакуировали в Томск. Очень боялась за сына. В Томской эвакуации начался и закончился третий короткий брак Стефании Михайловны. Мужем был коллега по театральной труппе, гораздо моложе ее. Он умер в холодном и голодном Сибирском тыловом городе от болезни.

Сын Стефании Станюты Александр стал литературоведом, доктором наук. Они всю жизнь были очень близки: сегодня мы имеем возможность читать монологи актрисы благодаря тому, что их заботливо записал в свое время Александр Александрович.

Кино

Впервые в кино Стефания Станюта сыграла еще в 1958 году. Но много сниматься стало в 1970-1980-е годы. Она исполнила около 60 ролей. Снялась в знаменитом фильме «Люди на болоте» режиссера Виктора Турова, любимых многими «Белых Росах» Игоря Добролюбова.

Главный фильм актрисы, сделавший ее звездой, — «Прощание». Режиссер Лариса Шапитько, которая начинала эту картину и вскоре трагически погибла в автомобильной катастрофе, пригласила Стефанию Михайловну фактически без проб, хотя славилась своей скрупулезностью в подборе актеров. Почему она выбрала белорусскую актрису на роль сибирской крестьянки Дарьи — загадка. Коллеги рассказывали, что ее поразило лицо актрисы и ее невероятная статность.

Когда после гибели Шапитько картину продолжил снимать ее муж Элем Климов, он поменял почти всех актеров, а Станюту оставил. После шумного успеха фильма «Прощание» Стефания Михайловна оставалась такой же скромной, даже застенчивой. Единственное — начала часто отлучаться на съемки, ездить по кинофестивалям и подороже одеваться.

К внешнему виду актриса всегда была довольно равнодушна. И одеваться ей часто помогала ее любимая невестка. В гардеробе актрисы появились роскошная дубленка, модные пальто, шуба, которая Станюта носить стеснялась. Она всегда вспоминала свои довоенные платья из отбеленного льна, которые отец расписывал орнаментом, похожим на то, что украшал Слуцкие пояса.

Хобби

У Стефании Станюты было увлечение — украшения. Но не привычные — из золота и камней, а из желудей, ягод шиповника и рябины. Актриса собирала их сама, добавляла кукурузу, фасоль или макароны и делала бусинки, красивые браслеты.

Ушла из жизни Стефания Михайловна в 2000 году. Прожила свою жизнь достойно. Никогда никому не завидовала, никого ни о чем не просила. Стефания Михайловна была не только талантливой актрисой, но и добрым, очень отзывчивым человеком.

Сын актрисы издал несколько книг воспоминаний о матери. Первая вышла на белорусском языке в 1994 году, а дополненный вариант на русском — «Жизнь актрисы» — в 2001 году. К 105-летию со дня рождения актрисы Александр Станюта издал новый роман «Городские сны».

Виктория АСКЕРО

Фото Константина Дробова

 

Якуб Колас с посвящением «Стэфцы Станюце на памяць»

Я пайду, міну лясочкі,

Што чарнеюць, нібы бровы, —

Там пабачу я свет новы,

Там пацешу свае вочкі,

Там другія ўчую словы.

 

За ляскамі, за тым гаем,

Далі, лёгшы сінім морам,

Вабяць душу мне прасторам

I чаруюць новым краем,

Клічуць к нейкім ясным зорам.

 

Я йду смела, сэрцу люба,

А ў дарозе травы, краскі

Мне гавораць свае казкі;

Мне смяецца постаць дуба,

Чараў поўная і ласкі…

 

Я ўсё йду; бяжыць дарога

То на ўзгоркі, то ў лагчыну.

Ветрык гойдае былінку,

Навявае думак многа

Мне пра родную краінку.

 

Я прайшла ляскі густыя,

Мой дзянёк гарыць высока;

Я на далі кіну вока —

Далі-мары залатыя

Ох, далёканька-далёка!

***

Адбягаюць мае далі,

Далі новыя відаць;

Падбівацца ножкі сталі —

Цяжка мне адной дыбаць!