Что литературный музей Петруся Бровки показал на виртуальной «Ночи музеев»?

Международный день и Ночь музеев в этом году — одна из немногих культурных акций, которые в Беларуси решили не переносить и не отменять, но адаптировать к нынешним реалиям. Те музеи, библиотеки и выставочные площадки, которым позволяют площади или условия, 16–18 мая приглашали посетить экспозиции лично — бесплатно или за относительно небольшую плату, но абсолютное большинство музейных заведений провело праздник за закрытыми дверями, полностью в виртуальном пространстве — через онлайн-квесты и экскурсии, стримы из экспозиционных залов и запасников, трансляции в социальных сетях и на YouTube-каналах.

Корреспонденты «Звязды» подсмотрели, как готовились к «Ночи музеев-2020» в Литературном музее Петруся Бровки — филиале Государственного музея истории белорусской литературы.

— Мы понимали, что не можем пропустить этот праздник, который все музейщики очень любят, поэтому даже не рассматривали вопрос перенести акцию на осень, да и неизвестно, что там будет, — встречает нас в защитной амуниции заведующая филиалом Наталья МИЗОН. — Решили максимально следовать музейной миссии: не придумывать пиар-акции, а показать именно то, что мы собой представляем, какие мы есть.

Чувствуя себя Магомедом, к которому не идет гора, команда музея Петруся Бровки предложила своим завсегдатаям и случайным гостям 16 мая остаться там, где они чувствуют себя безопасно и удобно, и пришла к желающим сама. Разумеется, не с пустыми руками, а с онлайн-проектом «Двоичный код», включавшим экскурсии (в соцсетях и на YouTube) по постоянной экспозиции и временной выставке, литературную встречу с Василием Дранько-Майсюком, который рассказал в ZOOM о белорусских авторах-экспрессионистах прошлого века, а также нескольких новых идеях.

Например, Ольга Владыко, вдохновившись ежедневной работой в музейной среде и поездками на родину поэта в Ушаччину, изобразила свои чувства в рисунках — их накопилось на отдельную выставку «Музейная импрессия». А Дария Корчашкина сфотографировала... музейные руки — что и как они делают. Но, пожалуй, наиболее интересной стала презентация» если не сейчас, то через 100 лет», которую провела Наталья Мизон.

— У меня сначала была идея показать своеобразную книгу рекордов музея — самую большую картину, самый тяжелый предмет, самый маленький и так далее, — признается Наталья Александровна. — Но девушки, работающие с фондами, предложили другое — рассказать о предметах, у которых почти нет шансов быть выставленными на какой-либо экспозиции просто потому, что мы о них ничего не знаем.

Среди этих предметов — высушенный гранат, словно маракас, в котором гремит зерно. Специально его высушили в семье Петра Бровки или просто забыли съесть, неизвестно. Либо белая сова, которая «сидела» не то на шпеньке, не то на ручке или карандаше. Керамическое кашпо, которым явно не пользовались. Мини-подушка — возможно, жена Петра Устиновича использовала ее для иголок, а возможно, с какой-то другой целью. Или вот крышка от графина — она не подходит ни к одному из семи графинов, которые есть в коллекции музея. Павлинье перо — откуда оно привезено или кем подарено? Или вот сувенирная рыбина, сделанная из козьего или коровьего рога, — в свое время такие сувениры были довольно популярны в СССР, но откуда именно этот попал к поэту, пока что не установлено. Стеклянный колпачок, найденный внутри другого предмета — привезенного из Словакии медведя, состоящего из двух половинок.

— Я была практически уверена, что это одна из форм медицинских банек, перелопатила «Гугл» и все доступные источники, но ничего подобного не нашла, — рассказывает директор музея.

— А вы объявите среди посетителей конкурс на лучший вариант объяснения, откуда взялись и для чего использовались эти вещи, — предлагаем мы.

— Кстати, неплохая идея, — соглашается Наталья Мизон, — возможно, кто-то будет опытнее меня и расскажет подробности или придумает интересные истории об этих вещах.

Среди других музейных артефактов нам показывают два патефона: один — красный и блестяще-красивый, хоть ты его сейчас в кино или ретроклипе снимай (кстати, и снимают), второй скрывает интересную пластинку — когда джаз в Советском Союзе был под запретом, нелегальные копии делали на рентгеновских пленках, и это как раз одна из таких записей, на которой видны чьи-то ребра.

— Этот патефон был в одном из тех 17 чемоданов личных вещей, которые в 2016 году передал нам Юрий Петрович, сын Петруся Бровки, — вспоминают сотрудники музея.

Около 20 чемоданов, в частности, также стали частью экспозиции — на временной выставке «С миссией — в путешествие», рассказывающей о многочисленных путешествиях писателя, академика и участника многих делегаций официальных лиц и деятелей культуры СССР. Петрусь Бровка объездил множество стран социалистического и капиталистического лагеря, и почти из каждого путешествия привозил что-то интересное — заметки, стихи и впечатления для новых книг, подарки для близких и друзей, необычные сувениры. Вот, например, на память о Швеции писатель привез удивительный термометр-ключ (1950-е годы), из Болгарии — набор для ракии (1968), из ГДР — шляпу-триллби и бритву, которая «поет» (1949) — немецкая фабрика Bonsawerk изготавливала такие из высококачественного сплава, поэтому лезвие при бритье звучало приятным шелестом, было украшено гравировкой «Листва и лоза» и обозначено конкретным цифровым номером.

— Из поездки в США на 14-ю сессию Генеральной Ассамблеи ООН писатель привез, кроме мысли, что только тогда нация может считаться нацией, когда имеет собственные флаг, герб, букварь и энциклопедию (именно под его руководством, напомним, была подготовлена первая национальная двенадцатитомная Белорусская Советская энциклопедия. — «Зв».), также элегантные замшевые туфли Citation для жены Елены, — рассказывают сотрудники литературного музея. — А во Франции для нее же Петр Устинович приобрел стильные очки — в частности, сегодня очки той самой фирмы Frame France носит Леди Гага, однако если в наше время это винтаж, то полвека назад — самый модный писк.

Вот импровизированный чемодан-путешественник — примерно такой набор со всем необходимым, от очков до столовых приборов и утюга, мог брать с собой Петрусь Бровка в очередную поездку. Отдельное место на выставке занимает памятка для участников советской делегации на Конгрессе за разоружение и международное сотрудничество, проходившем в Стокгольме в 1958-м, — «необходимо принять все меры к тому, чтобы были вскрыты утверждения о том, что Советский Союз якобы не хочет этого контроля (над разоружением. — «Зв».)»...

— А вот посмотрите, какой интересный пиджак, — обращает наше внимание Наталья Мизон. — это прототип смокинга. Такие вошли в обиход во второй половине XIX века благодаря премьер-министру Великобритании Бенджамину Дизраэли и назывались «пиджаками для курения» — функция их была в том, чтобы шерсть поглотила запах табака, а пепел легко слетал с атласных лацканов и манжет. Петрусь Бровка использовал этот пиджак просто как домашний халат, а к нему мы подобрали некоторые другие вещи, чтобы попытаться представить, каким классик мог быть в неформальной обстановке.

Показали нам и предметы, из которых, возможно, все же будет составлена книга рекордов музея, — самая большая картина, Портрет Петруся Бровки авторства Владимира Гордиенко (размер картины — 180х160 см, с учетом рамы выше человеческого роста); самый тяжелый экспонат, радиола весом 40 килограммов, самая старая входная группа — мебель довоенного времени, где еще видно красный бархат... Всего же на сегодня в фондах — попробуйте представить — около 25 тысяч предметов. А это значит, что можно не ограничиваться одной Ночью музеев, чтобы открыть для себя Бровку с разных сторон — пока что виртуально (все проекты будут доступны на онлайн-платформах), а потом непосредственно в музейном пространстве — на родине поэта в Ушачском районе или в доме на Карла Маркса, 30, где почти 30 лет жил народный поэт Беларуси.

Виктория ТЕЛЕШУК

Фото Татьяны ТКАЧЕВОЙ