«Хочется, чтобы все быстрее закончилось и все были живы...»

Об этом мечтает Сергей Шапартов, заведующий отделением анестезиологии и реанимации Могилевской инфекционной больницы.

С 4 апреля — это передовая, где люди, сменив белые халаты на противочумные скафандры, воюют с новым заболеванием. Именно в этот день сюда попал первый пациент из COVІD-19. И теперь их привозят сюда уже регулярно. Хотя, как утверждает собеседник, ситуация пока не критическая. На 11 мая в реанимации на шесть мест были свободные и кровати, и аппараты ИВЛ. В среднем «ковидные» больные проводят в реанимации 6–7 дней, потом их направляют в другие отделения. Могилевская «инфекционка» рассчитана на 134 места и пока тоже полностью не загружена.

— У нас все началось позже, чем в Минске или Витебске, практически на месяц, неизвестно как будет дальше, — говорит завотделением. — Пока поступают в основном люди в возрасте. Самой младшей было 45 лет. Была также 91-летняя бабушка, не так давно мы перевели ее в обычное отделение. Вообще через реанимацию с 4 апреля прошло 17 пациентов. Намного больше их в Могилевской больнице № 1. Она в пять раз мощнее, и реанимация там большая.

Медики инфекционной больницы работают исключительно в средствах индивидуальной защиты, не снимая респираторы, очки, маски, перчатки, что также является настоящим испытанием, ведь тело не дышит, и это очень отнимает силы. Работать приходится много, иногда по 12 часов, и, бывает, что без выходных. Но пока есть возможность отдохнуть после смены дома. И это тоже плюс, ведь, как шутит Сергей Шапартов, самый опасный врач — тот, который не отдохнул. На работе времени для перекура нет. Бывает, что даже и поесть некогда, признается собеседник. По гуманитарной помощи медикам передали много воды, но она стоит почти не тронутая, так как, после того как утолишь жажду, работать в противочумных костюмах еще тяжелее.

— Сейчас риск заразиться велик, поэтому лучше терпеть неудобства, чем рисковать, — говорит врач. — Меня радует, что в нашем отделении никто не уволился, никто не пошел в отпуск, все остались спасать больных. Профессия у нас такая — уметь жертвовать. На амбразуру лезть не надо, должны быть трезвый ум и холодный расчет. Чтобы оставаться в строю и помогать другим.

На этой неделе сотрудники «инфекционки» получили расчетки с надбавками. Доплата достойная, у некоторых суммы выросли почти на 200 процентов. Сергей Шапартов, например, получил чуть больше 2000 рублей — на 100 % больше, чем было раньше.

— За доплату спасибо, для меня она подросла ощутимо, но больше хочется, чтобы быстрее закончилась пандемия и все остались живы, — говорит собеседник. — Сейчас нет ни сил, ни желания тратить эти деньги. Моя жена, Наталья Юрьевна, тоже медик, работает участковым врачом в поликлинике и принимает участие в осмотрах коронавирусных пациентов и лечении их дома. Мы сейчас с ней изолировались от всех своих родных. Мать живет на даче, два месяца не виделись с ней, поддерживаем связь только по телефону. С детьми и внуками общаемся по вайберу. Вживую встречаться достаточно опасно. Идем на работу и думаем о том, как спасать людей. А у меня еще и больница такая — постоянно тяжелые пациенты. Но этот вирус опасен тем, что мало изучен. При заболевании терпят все органы, но прежде всего повреждаются легкие. И ухудшение может произойти внезапно на фоне полной стабильности. Вроде все хорошо, а через два часа человека нужно спасать: давать кислород, в худшем случае подключать к аппарату ИВЛ. Как долго продлится это пандемия, думаю, никто в мире не знает. Вакцина, как обещают, будет еще только через год. Коллективный иммунитет образуется только тогда, когда переболеет основная численность населения. Но для этого тоже должно пройти время. Поэтому сегодня очень важно выполнять все эти противоэпидемические мероприятия: носить маски, мыть руки как можно чаще, не прикасаться к лицу, глазам. Если идете по улице и в радиусе 20 метров никого нет, маску можно и снять, но в автобусе, маршрутке, магазине обязательно используйте. Обязательно! Вы защитите и себя, и того, кто рядом. В последнее время люди немного раскрепостились, сняли маски, и это плохо. Болезнь очень коварная. И как долго нам придется жить в условиях пандемии, к сожалению, никто не знает.

Нелли ЗИГУЛЯ

Фото из архива Сергея ШАПАРТОВА