Победитель Венецианского кинофестиваля, который бьет рекорды проката и вызывает то восторг, то отвращение, идет в белорусских кинотеатрах.
Это было еще сто лет назад: главная героиня классического фильма Дэвида Гриффита “Сломанные побеги” Люси, которую отец жестоко избил и заставил улыбнуться, пальцами приподняла уголки губ и показала зрителю самую скорбную улыбку из всех, какие он до этого видел. С таких же потуг “изобразить на лице счастье” начинается “Джокер” – главный герой Артур Флек, в гриме клоуна, руками натягивает на лицо улыбку и отсылкой к трагизму “Сломанных побегов” не оставляет и капли надежды на лучшее. Полная парадоксов картина Тодда Филлипса, которая получила “Золотого льва” Венецианского кинофестиваля, а сейчас бьет рекорды проката и вызывает то восторг, то отвращение, идет в белорусских кинотеатрах.
Мы видели множество вариаций сюжета про Бэтмена, но истории его антагониста до этих пор – ни одной. Наконец, выдающийся злодей стал главным героем, причем не просто комикса, а безрадостной драмы, которая прослеживает путь от клоуна, мечтам которого не место в порочном Готэм-сити, да короля хаоса. Джокер становится уже не безусловным злодеем, а персонажем с предысторией, контекстом, внутренним миром – и это упоительно.
В фильме Тодда Филлипса, что было предсказуемо, Джокером не рождаются, а становятся: безжалостный город, безнравственные люди, расслоение общества перевоспитывают готового нести миру радость Артура и создают основу для будущих массовых беспорядков, в которых Джокер сыграет роль мессии. И хотя в целом путь от добряка-мечтателя до злодея нехитрый, кино, к счастью, говорит со зрителем не только своим сюжетом.
Самое пленительное здесь – это игра между комедией и трагедией. Дуализм персонажа кроме воплощения преступника в образе добряка для детских праздников разживается еще и совмещением смешного и драматичного. Эта тонкая грань между веселой маской и суровой реальностью обыгрывается достаточно изощренно, чтобы на первый план вышла противоречивая, странная и обманчивая природа смеха.
Парадокс этот начинается в образе самого персонажа, который мечтает стать стендап-комиком, а в дневник выгружает глубокую подавленность вплоть до суицидальных наклонностей. Прекрасным символом этого дуализма становится рыдающий смех, от которого в исполнении Хоакина Феникса невозможно оторвать глаз, – Артур Флек страдает от неконтролируемого, значит нежеланного, смеха, отчего тот все время становится мучительным и душераздирающим.
Здесь же стоит упомняуть слепую, навязанную матерью, установку “изображать счастье на лице”, что получается также искусственно, учитывая, как на самом деле угнетён ее сын. Дополняет эффект песня Нэта Кинга Коула, некогда из-за расовых предрассудков также аутсайдера, с текстом “улыбайся, даже если твое сердце болит, улыбайся, даже если оно разбито”, которая своеобразно смотрится в атмосфере беспросветного города и, собственно, фильма.
Смех, не только физический, но и как символ, как бы преломляется в главном герое и, растекаясь по мрачному Готэм-сити и сталкиваясь с унылым аутсайдером Артуром, постоянно разбазаривает своё прямое значение. Зал хохочет на фильме Чарльза Чаплина, но когда сам Артур неумышленно проделывает классический чаплиновский трюк и врезается в стеклянную дверь, за этим следует лишь неловкая пауза.
Популярное в городе комедийное шоу ведет Мюррэй Франклин в исполнении Роберта де Ниро, что явно отсылает к фильму “Король комедии” Мартина Скорсезе и снова показывает странное понимание юмора в Готэм-сити: у Скорсезе герой де Ниро находится как раз в роли начинающего и заурядного комика, который мечтает попасть в такое же вечернее шоу. И действительно, шутки, которые в прямом эфире отмачивает “уже взрослый” Франклин, вызывают смех лишь у жителя Готэма, но никак не у зрителя “Джокера”. Не говоря уже о саркастичной насмешке в прямом эфире над выступлением Артура Флека в одном из клубов.
Раз уж заговорили о Скорсезе, нельзя не упомянуть главную смыслообразующую отсылку к его наследию – к фильму “Таксист”, где герой также “задыхается” от порочности города на фоне выборов, ведет дневник, играется с оружием и многозначительно приставляет пальцы к виску.
Трансформация Артура Флека в Джокера происходит не только из-за внутренних потрясений и разочарований – в определенный момент главный герой прекращает принимать выписанные психотерапевтом лекарства и с этих пор события развиваются все радикальней. Нельзя быть до конца уверенным, что Артур пошел во все тяжкие из-за отсутствия необходимых препаратов, как нельзя знать, он психологически болен или отличается социально приемлемой формой странности. Так или иначе, в фильме есть реальность Готэм-сити, а есть фантазии главного героя, и вариативность их размежевания дает несколько способов интерпретации.
Психологическая “болезнь” является также знаком города, поскольку именно его влиянию Джокер должен быть благодарен за свое становление. Погрязший в пороках Готэм вместе с тем, как развивается главный герой, логично приходит к тотальному хаосу и мгновенно “вспыхивает”.
Мы помним, как в “Таксисте” персонаж в исполнении Роберта де Ниро убил нескольких сутенеров и стал героем: преступление в предлагаемом контексте стало подвигом. То же самое происходит в Джокере, где атмосфера города, поскольку мы осознаем его сущность, переворачивает отношение к вещам. “Разве это не красиво?” – говорит Артур, глядя на беснующуюся толпу, и мы соглашаемся, ведь этот бунт маленького человека, а следом за ним и всего города, действительно странно прекрасен. Религией здесь становится безудержность, Богом – Джокер, а ритуалом – танец на капоте машины. И танец вообще.
Между Джокером и Иисусом, кстати, прокладывается достаточное количество параллелей. На протяжении всего фильма, например, главный герой вынужден постоянно убегать (бегущий Хоакин Феникс становятся едва ли не лейтмотивом фильма); не исцелением, так убийством он осуществляет свое стремительное миссионерство; в результате его забирают на “казнь”, вместо которой случается автоавария; и в конце концов злодея достают из машины, как Иисуса снимали с креста.
Готэм мог прийти только к окончательному распаду, и именно озлобленный, а не порочный изначально Джокер мог здесь восторжествовать. В исполнении Хоакина Феникса этот странный, болезненный, полный противоречий персонаж приобретает поистине библейскую величину и литературную подробность. Со своими травмами и своими умыслами Артур Флек заставляет полюбить его и чудовищный мир, к которому он принадлежит. И даже возжелать, чтобы именно эпизод в психологической клинике, способный перевернуть все произошедшее с ног на голову, оказался вымыслом.
Ирена КОТЕЛОВИЧ
Беларусь — один из мировых лидеров в области добычи и глубокой переработки торфа.
Интервью с олимпийским чемпионом по фехтованию.
Профессионально, оперативно, по-хорошему.
