Вы здесь

Почему современное белорусское кино невеликое?


Писатель и диссидент Андрей Синявский, когда рассказывал об утрированной мелочности советской «цивилизации», привел в пример повесть Михаила Зощенко «Коза». Мелкий чиновник Забежкин на калитке одного из домов увидел объявление о сдаче комнаты для одинокого мужчины, мол, женскому полу не тревожиться. Забежкин заглянул за калитку, а там – коза. «Коза! Ей-богу, правда, коза стоит... Дай бог, чтоб коза ее была, хозяйкина... Коза! Ведь так, при таком намеке, тут и жениться можно», – разволновался герой, выпятил грудь и вошел во двор.


Советская действительность неизбежно привела к обмельчанию ценностей. Интересы, запросы и критерии оценки стали обидно упрощенными и то, что было ничем, если с грустной иронией переиначить слова из «Интернационала», стало всем. Обычные вещи повсеместно приобрели статус неоспоримой ценности.

Подобное безрыбье и примерно такие же явления мы вынуждены наблюдать в белорусской культуре, в частности в кино. Вспомним резонанс, который в прошлом году вызвало первое за долгое время выдвижение фильма от Беларуси на соискание премии «Оскар».

Картина «Хрусталь» Дарьи Жук достойна более спокойного отношения, но контекст, которым она сопровождалась, то есть редкие рефлексии о белорусских 90-х, Гран-при международных кинофестивалей и история с восстановлением оскаровского комитета, публику, в том числе меня, подкупила и заставила с нетерпением ждать премьеры. Триумф в белорусском бокс-офисе («Хрусталь» долго держал позицию одного из лидеров проката) был обусловлен контекстом в большей степени, чем художественными качествами произведения.

На этом нашем безрыбье одни и те же режиссеры, даже без особых достижений, переносятся из рейтинга в рейтинг; авторы «одного фильма», и то третьестепенного, открывают киношколы и учат детей; одни и те же профессионалы переходят с одной площадки на другую, чтобы порассуждать о современном белорусском кино, и раз за разом месят одни и те же тезисы.

Здесь режиссерам, чтобы приобрести какой-то вес, получить право голоса и обремениться надеждами радетелей отечественного кинематографа, достаточно снять складную короткометражку. И даже нескладные претензии на искусство легко попадают на большой экран через спецпоказы и в программы локальных кинофестивалей. Заголовки о боевиках, снятых за тысячу долларов, героизируют их авторов, и обычные работы, как та коза, вдруг привлекают обнадеженные взгляды киносообщества и становятся ценностями.

Что симптомы, что болезнь не удивляют: состояние белорусского кино в нашей киносфере является самой частой темой для дискуссий.

* * *

«А Оскаров у нас все нет», – слышу удрученное в Министерстве культуры, чуть ли не единственной структуре, которая способна улучшить условия для естественного развития кино. Институция сетует, что профинансированные ей фильмы не получают премию Американской киноакадемии, Национальная киностудия жалуется, что ей не приносят достойных сценариев, сценарный кризис якобы дополняется отсутствием крепких режиссеров. Ответственность как бы перекладывается на бездарных авторов, которые не пришли, не написали, не сняли, ну просто неспособная к кино нация и все.

Когда Линда Нохлин в своей статье «Почему не было великих художниц?» расписала объективные причины господства в истории искусства мужских имен, у заядлых спорщиков не осталось аргументов в пользу «бездарной» женской природы. Ибо нет такого, чтобы мужчины имели способности к изобразительному искусству, а женщины только в качестве исключения: есть условия, которые складываются для первых и не способствуют другим, как, согласно сравнению Линды Нохлин, они не способствуют литовцам становиться великими джазовыми музыкантами, а эскимосам – великими теннисистами.

В вопросе, почему в современном белорусском кино нет великих режиссеров, таким же образом стоит пенять не на посредственность белоруса, а на среду, которая ее поддерживает, – основательность образования, доступность государственной системы поддержки, существование индустрии, в которой можно развиваться.

В 2011 году Александр Сокуров согласился создать в Кабардино-Балкарском университете режиссерскую мастерскую. Как только он появился в Нальчике, город зазвучал на кинофестивалях в Сочи, Локарно и Каннах. В последнем уже два раза участвовал студент мастерской Кантемир Балагов с «Теснотой» и отмеченной призом за лучшую режиссуру «Дылдой». Вряд ли это совпадение: Александр Сокуров доказал, что если в городе нет выдающихся авторов – даже с упрощением технологии производства кино, которое часто упоминается как некая панацея, хоть на телефон снимай, – это проблема не жителей, а самого города.

О качестве белорусского кинообразования не высказался только ленивый: на кафедре режиссуры кино и телевидения Академии искусств лишь незначительное количество преподавателей, к которым стоит идти учиться, а мастеров уровня Александра Сокурова (без особой идеализации Александра Сокурова) – ни одного.

* * *

Ну и что – Сергея Эйзенштейна, когда еще не было никакого кинообразования, монтировать научили 28 томов Золя. Вернер Херцог, Райнер Фассбиндер и всеми любимый Квентин Тарантино не учились на режиссеров. Тем более получить образование можно за рубежом, и у нас достаточно примеров белорусов, которые уехали за знаниями в другие страны.

Но что тех, кто с образованием, и тех, кто без, ждет? «Открытый конкурс на производство фильмов в рамках социально-творческого заказа Министерства культуры» – единственная возможность получить деньги из бюджета.

В апреле он был объявлен для документального кино и включил в себя десять так называемых лотов, например, такой: «фильм о людях современности, повлиявших на общественное сознание в области мифологического переосмысления исторического контекста малых населенных пунктов Беларуси». Или такой: «Фильм о привлекательности Беларуси для жизни, творчества, самореализации. Об открытых возможностях для воплощения личных идей общественно полезным трудом». Наконец, такой: «Фильм о достижениях Беларуси в дизайне. Об участии белорусских дизайнеров в решении национальных социально-технических проблем функционирования производства, потребления, существования людей в предметной среде путем рационального построения ее визуальных и функциональных свойств».

Попробуй впишись хотя бы в одну из названных тем, если, конечно, после прочтения у тебя останется желание снимать на заказ министерства. Ну а даже если останется и ты впишешься, победителем, как в этом случае, скорее всего, будет «Беларусьфильм». (Справедливости ради надо добавить, что в недавнем конкурсе на создание фильма для детской и юношеской аудитории с проектом «Живодеры» победила «Первая КиноВидеоКомпания».)

Официальные структуры давно демонстрируют свое предпочтение Национальной киностудии, поэтому «Беларусьфильм» является чуть ли не единственной возможностью снять кино со сравнительно хорошим бюджетом, но для молодых авторов он означает рамки, ограничения и бюрократию. Этому замкнутому кругу нет перспективы разомкнуться.

Спорить с существующей системой финансирования – все равно что «идти по пустыне». Поэтому молодые режиссеры снимают клипы и рекламу, короткий метр за свои деньги, документальные фильмы годами, либо на телефон, либо с зарубежными продюсерами и так далее. Необходимость все время пытаться просунуться в чуть приоткрытую дверь делает сферу кино малоперспективной и маргинализированной. «Зависимые» противостоят «независимым», хотя на деле ни один из лагерей ситуацию коренным образом пока не изменил.

* * *

Но есть же, есть же, скажете вы, талантливые авторы – они пытаются, пробиваются, добиваются. Действительно, есть. Тех, кто нашел свой способ короткого или длительного существования в белорусской киносфере, – единицы, но что с основной частью творцов?

Знакомый режиссер, на мой взгляд, многообещающий, попросил прокомментировать его новую картину. Как и предполагалось, я объяснила, что мне кажется нескладным, а в конце добавила примирительное «а в целом все хорошо». Ко вниманию была принята только вот эта завершающая фраза.

Я не хочу экстраполировать такое блокирование критики на всю сферу, но включаю его в систему личных характеристик, которые мешают искусству развиваться. Одной из причин низкого качества нашего кино является уровень культуры вообще. А сюда входят образованность, открытость, толерантность, любопытство и энергичность. Все порождает себе подобное, соответственно фильмы становятся лакмусовой бумажкой, которая демонстрирует страну.

Эстетизированные киношные драмы, лирика и сантименты, а также темы, под которые удалось найти деньги, занимают экран, между тем собственно белорусские интересы остаются в стороне. Мы явно нуждаемся в том, например, чтобы отрефлексировать XX век, но ни общество, ни кинематографисты не проявляют к этому особого рвения. А если посмотреть, на чем замыкаются интересы большинства из тех, кто хочет быть причастным к прекрасному слово «кино», становится понятно, что и способностей тоже нет.

То тотальное обмельчание ценностей, о котором говорилось в начале, является также характером белорусского кино, и причина этому кроется во всех наших двухстах тысячах квадратных километров.

Ирена КОТЕЛОВИЧ

Название в газете: «А ў цэлым усё добра...»

Выбор редакции

Регионы

Сок с доставкой и с сосульками: на Брестчине начался сезон заготовки березового сока

Сок с доставкой и с сосульками: на Брестчине начался сезон заготовки березового сока

Как мы березовый сок покупали на торговой площадке лесхоза и в лесничестве,

Гороскоп

Восточный гороскоп на следующую неделю

Восточный гороскоп на следующую неделю

Львам придется повторять пройденное и исправлять ошибки.