У Джима Джармуша свой зомби-апокалипсис – вздорный, нелепый, бессмысленный. Я не имею в виду, конечно, что у самого по себе зомби-апокалипсиса должен быть какой-то высший смысл, но в художественном произведении он развивается по определенным драматургическим законам. Если по толку, мертвецы не могут (внимание, спойлер!) вылезти из могил и всех поубивать, все, конец. А у одержимого темой смерти Джармуша могут: его новая картина «Мертвые не умирают», которая сейчас идет в белорусском прокате, – сплошная насмешка над жанром. Режиссер откровенно развлекается с кинематографическими паттернами, и фильм свой, оставив в нем несколько метких вплетений, также делает игривой забавой.
На это имя грех не купиться: хотя бы некоторые произведения одного из самых неординарных авторов современности – «Кофе и сигареты», «Ночь на земле», «Мертвец», «Умирают только любовники», «Паттерсон» – видел каждый. Джармуш – притягательный. Джармуш – особенный. Джармуш – модный. Премьерой фильма «Мертвые не умирают», снова, как ни странно, о смерти, в мае открылся Каннский кинофестиваль.
В нашествии зомби на небольшой американский городок Сентервиль сыграла звездная команда – в роли полицейских выступили Билл Мюррей, Адам Драйвер и Хлоя Севиньи, странной обладательницей ритуального агентства стала Тильда Суинтон, сварливого жителя города в кепке с призывом «сделать Америку «белой» снова» сыграл Стив Бушеми и так далее.
«Мертвые не умирают» – это комедия о смерти. Как в фильме «Мертвец» герой Джонни Деппа идет к своему неизбежному концу, так и новая картина Джармуша не оставляет Сентервилю даже шанса. В городе происходят странные вещи – останавливаются часы, разряжаются телефоны, сбегают животные. Телевидение сообщает о «разрыве полярного пласта» и фиксирует последствия в своих сюжетах (а главным последствием становится восстание мертвых). «Добром это не кончится», – говорит офицер, и действительно положение становится все хуже и хуже: от двух изгрызенных трупов в местном кафе до последней неравной схватки.
Зомби-апокалипсис провоцируется операцией провластных сил по смещению оси планеты. «Но нефтяники и правительство сказали, что это все ложь», – говорит офицер Минди и замолкает, поняв, какую нелепость озвучила. Местные полицейские вопреки зову жанра не становятся героями, защищающими Сентервиль и его жителей. «Ну, наверное, мы поедем патрулировать город, в конце концов, это наша обязанность», – меланхолично отвечает шеф полиции на прямой вопрос владелицы ритуального агентства Зельды Уинстон. Потом, например, возле магазинчика, который атакуют зомби, полицейские хоть и озвучивают идею помочь тем, кто внутри, но проезжают мимо. Загадочная Зельда, которая легко справляется с мертвецами, набирает какой-то код на компьютере отделения полиции и оставляет планету на летающей тарелке, так и не сыграв в сюжете никакой роли.
Случайные приезжие, претендующие на внимание, будут найдены умершими, просто так, без смысла и даже без сцен борьбы; мы будем следить за некоторыми персонажами, а после очередной перебежки больше их не увидим; два героя надежно замуруются в помещении, а зомби придут через другие двери, о которых те якобы забыли. Повсюду абсурд и необъяснимость, а над ними – карикатурный персонаж отшельника, который за всем этим следит и произносит высокопарные слова о человечестве.
Джармуш играет с каждой сценой, а главное – с самими определениями: кто здесь живой, а кто мертвый. Только что живые становятся хотя и мертвыми, но зомби, которые ходят, желают и действуют. В таком случае кто, согласно названию картины, не умирает – зомби или люди, и не являются ли живые «мертвыми»?
Джим Джармуш сложил свой новый фильм из насмешек – над кино, ожиданиями зрителей, правительством, расизмом и самой смертью – и воплотил их в замедленной, почти что под кайфом, жизни провинциального городка. «Откуда ты знал, что это добром не кончится?» – спрашивает шеф полиции. – «Я прочитал сценарий», – отвечает офицер.
Ирена КОТЕЛОВИЧ
Мероприятие проводится на добровольной основе.
Не обнаружить ни секунды равнодушия.
А вместе с ними обучение, соцпакет и даже жилье.
