Вы здесь

Состоялась премьера спектакля «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических рассказах»


На сцене появились оборотень, змей и Белая Сорока, а разговор пошел о национальном своеобразии, благодаря которому Беларусь сохраняет не только исключительность, но и независимость, — в Купаловском театре состоялась пермьера спектакля «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических рассказах». Мозаика из мотивов, танцев и завернутых сюжетов Яна Барщевского шлет зрителям довольно буквальные месседжи о стране, истории и культурном своеобразии, а Купаловский занимается тем, чем и должен заниматься национальный театр, — потакает чувству собственного достоинства.


Обращение к Яну Барщевскому, символичной для национальной культуры персоне, никогда не будет лишним, но на этот раз он появился в репертуаре Купаловского чрезвычайно вовремя. Книга, воспевшая народный фольклор, уникальные местные мифы, белорусскую глубинку и через образ Белой Сороки показала посягательства чужих культур, воплощен в театральной постановке как раз во время активного обсуждения национального своеобразия на фоне интеграционных процессов.

И не просто воплощен, но и перекроен в сторону еще более недвусмысленных посылов: в отличие от середины XIX века, нам уже не нужно выделять наличие белорусской истории и самобытной культуры, но делать их гарантом независимости и апеллировать к национальному самосознанию, да еще на одной из главных театральных сцен, всё еще необходимо.

Из-за своей своевременности «Шляхтич Завальня» (даже слегка нескладный: то чересчур манерный, то напыщенный, то лишний) звучит громче, подчеркивает жирнее и отзывается глубже. Постановка, хоть ее название и повторяет слово в слово название сборника, немилосердно переворачивает Барщевского с ног на голову и скрещивает в себе несколько сюжетов.

К шляхтичу Завальне в Санкт-Петербург приезжает внук Ян и узнаёт, что подруга детства Амелия вышла замуж за их общего друга Альберта. В это время у Альберта гостит европеец доктор Шельмер, который на самом деле является чернокнижником и служителем Белой Сороки. Параллельно развивается история корыстной Агапки и влюбленного в нее Карпы, готового продать душу за змея, который добывал бы для их семейного союза золото и серебро.

Режиссер Елена Ганум таким образом находит место для романтической истории с любовным треугольником, приключениями и спасением; для вербовки на служение Белой Сороке (у Барщевского она была аллегорией Екатерины II) с историческим подтекстом и отсылкой к современности; для той самой белорусской культуры, которую символизируют невероятные фольклорные сюжеты с оборотнями, змеями и заговоренными сокровищами.

В сложносочиненный сюжет вписаны необходимость оборонять свой край, прямые разговоры о литвинах/белорусах и оскорбительные насмешки над наивными верованиями глупых простолюдинов. Последнее, что важно, исходит от доктора Шельмера, то есть иностранца. Всё это — неосознанное, непризнанное, прибитое — изображается в полумистической атмосфере (оформление увенчано огромной головой петуха, глаз которому заменяет луна), где главную опасность несут иностранные фамилии и утрированный акцент (конечно, не сами по себе, а через свои недобрые намерения).

Под луной и в кустах, с насмешками Шельмера и надменностью Белой Сороки (одетой на самом деле в черное) происходит самое главное — самоосознание белорусов. Авторы, конечно, чего только в спектакле не намешали. Неестественные сантименты и нежные голоса романтической линии в окружении красиво фантастических событий выглядят данью зрительским ожиданиям; танцы, которых в постановке достаточно, порой только растягивают время — то обыгрываются, то не обыгрываются (и в конце концов надоедают); юмористический эпизод с Завальней, который лег умирать, но ожил из-за доставленной индийской трубки и танца слонов, опять же выбивается из единственно достойной таинственной эстетики, тон которой задает голова петуха.

Главное — красивые символы самобытности и широты национальной культуры — в некотором смысле нивелируется танцами и неудачным сочетанием историй и настроений, но все-таки преобладает. В определенный момент сюжетные линии спектакля, всё время подгоняемые нечистой силой, сходятся в одной точке и решаются чем-то исключительным, что выше даже темных заклинаний, чернокнижника и Белую Сороку. Плачки — его воплощение — появляются в белых, длинных, неземных костюмах. Так что пока они есть — Плачки, мифы, фольклор, литература, изобразительное искусство, театр, то есть художественная культура в целом, — нам за себя можно не волноваться.

Тематическая селекция Купаловского в этом случае заслуживает аплодисментов, хотя, может, воплощение замысла и не дотягивает до ее благородных смыслов. Так и сидит белорус в театральном зале — с художественной вторичностью, зато с патриотическим подъемом.

Ирена КОТЕЛОВИЧ

Фото предоставлено Купаловским театром

Выбор редакции

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Сельское хозяйство

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Успех зависит от соблюдения отраслевых регламентов и технологий.

Регионы

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

«Императорский» туристический маршрут поможет развивать сельскую территорию.