На коне не объедешь?

Когда «выбор» и «судьба» — понятия тождественные.

Пройтись вечером по деревенской длинной улице — один из обязательных атрибутов начала летнего сезона, незыблемое свидетельство того, что ты действительно — дома. Те же знакомые с детства дома, те же лица — с интересом всматриваются в сумерках, кто там идет, узнав, приветливо здороваются. Меняются поколения, а лица те же — дочери, взрослея, становятся так похожи на своих мам, которых нет уже на этом свете; в фигуре и походке седого уже мужчины узнаешь бывшего хозяина дома, и только после доходит — это же его сын топает по родительскому двору, наводит порядок, так как уже он — хозяин... Идем, как на экскурсии, заглядываем во дворы: кто какие новые уникальные цветы посадил, которую пристройку поставил (односельчане, даже живя в городе, никогда не станут обычными дачниками, им всегда будет до всего и до всех дело), вполголоса говорим. Останавливаемся у одного двора, у другого — сестра увиделась с подружками молодости, с которыми ходили вместе в школу и на танцы. Все уже на пенсии, с внуками, но моложавые, ловкие, все так похожи на своих мам, которых уже нет. И говорят — сначала о детях и внуках, а после — вдруг, совершенно неожиданно — о молодости, о судьбе, о сожалении...

Смотрю на них — молодых еще женщин, которые давно уже живут без мужской ласки, внимания, без мужского сильного плеча, которые одни ставили на ноги детей, — и как тут не задуматься о судьбе, о предначертании. А может, о выборе, право на который, говорят, Небо дает каждому? Именно о нем, о выборе, и говорят эти молодые бабушки с уставшими (может, просто от жары?) лицами и грустными глазами. Дети выросли, полетели в свои гнезда, только внуков подбрасывают на выходные и на каникулы. Чувство одиночества, а может, и покинутости (ведь у детей своя жизнь) размышлениям о том, что и когда сделал не так, только способствует.

Галина — и сегодня в свои без малого шестьдесят яркая красавица. Рассказывает, как выходила замуж в двадцать два: "Не любила я его. И он меня, наверное, не любил. Парней же много было. Особенно один интересовался мной, как сегодня помню, Иваном звали. Хороший парень был, спокойно с ним рядом было. Но мой — настырный, насильно с танцев за собой гулять тянул. А тот Ваня скромный такой, ненастойчивый, только вздыхал. Я и подумала, что тот больше любит, когда так за руку с собой тащит. Хотя Ваня больше нравился. Но боялась, что так и провздыхает, а замуж не возьмет. Вот и пошла за того, кто позвал. Намучилась. Пил безбожно. Наташка родилась, думала, все исправится. Где там — руку начал поднимать. Не выдержала — ушла. Дочь растить почти не помогал, да и я не особенно требовала. Так досаждал, что ни видеть, ни слышать его не хотела... Ай, да что тут говорить. Тем более, сколько лет уже на свете его нет. Вот у дочурки все хорошо, муж хороший, детки — и мне радость. Только вот под старость-то думается, что одна я совсем осталась»... Она стоит, опершись на калитку родительского подворья и смотрит на освещенные окна соседнего добротного дома, который построили дочь с зятем, — рядом, но не вместе.

И где у девушек глаза бывают? — это уже Лиля, года на три старше остальных, маленькая и шустрая, как девочка, начинает рассказывать о своем. (А я вспоминаю ее свадьбу, какие красивые и счастливые были молодые, какая у молодой была на удивление деревенской детворе кружевная шляпа вместо вуали). — Мой же выпивал, и я это видела, еще как ухаживать начал. Но, думала, мальчишеское это все, женится, другая жизнь начнется. Любила ли его — уже и не помню. Наверное, любила, бросила комнату в общежитии, прописки минской лишилась и пошла с ним на квартиру. Немного опомнилась, когда увидела, что за квартиру ту плачу из своих денег, а он все на пьянки-гулянки спускает. А как ушла в декрет, а потом малыш родился, совсем не стало за что жить. Но я и тогда бросить его боялась, ведькак это — одна, с ребенком. Спасибо маме — приехала, забрала. Сашке тогда двух месяцев не было. Алиментов я от него не получала, да и какие с пьяницы алименты? Он потом, знаю, женился, двое детей еще родилось, но и та жена долго не выдержала. Умер молодой — чуть за пятьдесят было, а до этого еще и лишился ног. Это Сашка узнал, как документы на что-то собирал... Он, слава богу, не в отца пошел, толковый парень. А мне что нужно — лишь бы детям счастье»...

Слушала их, вспоминала вечные деревенские истины, которые мы слышали от своих бабушек. О «Выйти замуж — надо знать...», о «Планэта, значит, такая...», о судьбе, которую «на коне не объедешь...». Всматривалась в их лица, но так и не поняла, расскажут ли они об этих истинах своим внучкам.

Елена ЛЕВКОВИЧ