Писатель, а где живешь ты?

Ответ на этот вопрос прост. Те авторы, которых уже нет с нами, живут не только в своих произведениях. Еще и в домах-музеях, тщательно собранных из осколков былого и таким образом сохранившихся не только ради них самих, но и для потомков. Память должна быть определенным образом материализована и воплощена. А точнее, собрана из вещей, принадлежавших литератору или его эпохе.

Когда попадаешь в музеи или дома-музеи определенных творцов, перед тобой сразу открывается совсем другой, особый мир. Кажется, что каждая стена, каждая вещь наполнены давней атмосферой. Книги, тетради, чернильницы и пожелтевшие блокноты будто имеют особый, очень символический смысл. Из этой чашки действительно пил создатель большой поэмы? А на этой кровати он спал или страдал от бессонницы, когда обдумывал новое произведение? Все делается важным, наполненным символизмом. Вот письменный стол писателя, вот абажур, возле которого он любил засиживаться вечерами.

Такие места вызывают не только возвышенный трепет. С другой стороны, они показывают, что писатель — тоже реальный человек, который нуждался в крыше над головой и в рабочем месте. Может, в начале своего творческого пути он жил в коммунальной квартире, может, занимал всего угол в деревенском доме. И уже позже, с приходом известности, признания, могли измениться и его бытовые удобства. Кого-то это даже вдохновит, заставить задуматься: создавать что-то свое, реализовывать собственное видение нужно не благодаря чему-то, а вопреки. Несмотря на скромные условия, недостаточный комфорт, чье-то непонимание. Чтобы однажды такие коммунальные квартиры, такие маленькие домики смогли стать историей. Ведь те, кто в них жил в свое время, видели шире, глубже и выше чем то, что вокруг. Или, может, все дело действительно было в таком романтичном абажуре, цветочках на обоях и небольшом изящном дубе под окном (который со временем превратился в настоящего дуба-дедушку), что добавлял загадочности окрестностям?..

Вспоминается позапрошлый праздник белорусской письменности, который проходил в Рогачеве. Я ездила по окрестностям в поисках упоминания о писателях, которые жили и творили в тех местах. Отдельная экспозиция, посвященная литераторам, есть в Рогачевском музее народной славы. С той местностью связана судьба Михася Лынькова; однако с грустью пришлось узнать, что в начале 2000-х годов домик железнодорожного смотрителя, в котором работал отец будущего творца и в детстве жил он сам, был снесен. Думается, что такое место, непосредственно связано с тематикой творчества Лынькова, который часто писал о железной дороге, о детских путешествиях с отцом-машинистом, могло бы стать действительно уникальным — и, возможно, не только в Беларуси, но и во всем мире, так как аналогичных ему не упоминается. Да кто-то подумал, что снести проще, чем восстановить. Так, разрушить действительно проще. Может, домик тот на самом деле был в плохом состоянии. Но с решением о том, что восстанавливать не стоит, была уничтожена и значительная часть уникальной памяти...

Бывая за границей, я часто изумляюсь тому большому количеству домов-музеев писателей, которые есть там. А точнее, удивляюсь, что они почти отсутствуют в нашей стране. Долгое время не могла понять, почему же так происходит? Частично ответ на этот вопрос нашелся в видеоинтервью известного краеведа Алеся Белокоза, ушедшего из жизни два года назад. Он рассказал, что литературные музеи в советское время у нас не приветствовались. Можно было сделать краеведческий музей, военный — но не литературный! Что уж говорить про дом-музей писателя.

Места, связанные со знаменитыми литераторами, при должном подходе, могут быть очень и очень интересны людям! Во-первых, потому что произведения известнейших классиков почти все читали хотя бы в школе. Значит, то, что связано с автором или его героями, не может не вызывать интереса, не породить определенных ассоциаций. «Да, я помню Анну Чернушку. А вот, оказывается, с какой девушки автор писал ее», — такие мысли могут пронестись в чьей-то голове, когда человек посмотрит на небольшой пожелтевший снимок черноволосой красавицы в музейной экспозиции. «Красивые сумочки были у Евгении Янищиц, — подумает какая-нибудь современная красавица, находясь в музее поэтессы, — я бы тоже носила такие!» А во-вторых, потому что любая литература сама по себе является национальной. Это язык, быт, целая эпоха, отражена в произведении и сохранена в музее автора.

В первое воскресенье сентября город Иваново примет важен для нашей страны День белорусской письменности. Очень много сделано для благоустройства города, в настоящее время работы близятся к финальному аккорду. Конечно же, многие из нас поедут туда, чтобы праздновать вместе, чтобы размышлять и говорить что-то громкое об отечественной письменности. Но мне лично очень мечтается, чтобы уже начиная со следующего, 2019-го, года к каждому празднику письменности мы открывали бы хотя бы по одному дому-музею писателя, который жил в тех местах, которые на этот раз выбраны столицей праздника письменности.

И такой материализованной и одухотворенной памяти не было бы цены.

Нина ЩЕРБАЧЕВИЧ