Муха Наташа не дает спать, настоятельно цокочет над ухом. «В чем проблема?» — удивится житель городской квартиры, который привык решать такое радикально. Ну, и зря: это же На-та-ша! Она также местный житель, часть экосистемы, частичка Вселенной. Без нее картина будет неполной. Картина мира глазами нового жителя деревни Прудок — точно. А нам придется понять, почему его восприятие именно такое, во время просмотра спектакля Купаловского театра «Радзіва «Прудок». Это когда еще удастся попасть. Но не хочу рассуждать о «нет билетов» и аншлагах. Хочу — о Прудке. Там хорошо.
Это далеко от столицы: Полесье. Для горожанина отправляться туда жить — все равно что собираться в космос. Даже не на орбиту где-то «по-над», а в параллельную галактику, где другие законы гравитации, почти отсутствует категория времени (существенный лишь факт, что ты есть) и разумная жизнь со своими принципами существования налицо. Все испытал на себе автор книги «Радзіва «Прудок» Андрей Горват, который записывал свои чувства во время абсолютно реального углубления в ту вселенная. Бросил Минск и уехал жить в... этот Прудок. Не в Москву и не в Париж, а в белорусскую деревню.
Записи из дневника — воспоминания бывшей «земной» (приземленной?) жизни, наблюдения и мысли после контактов с местной цивилизацией — стали книгой. Книга «ушла в открытый космос» — а это все пространство белорусского мироощущения, менталитета, культуры, вообще жизни.
Активность читателей и увлечения заново открытым миром привели к появлению фильма «Егор» и в конце — к театральной постановке, которую осуществил тот же автор фильма купаловец Роман Подоляко. Он также часть белорусского космоса — актер-звезда. Теперь знаю точно: на ночном небе среди сияющих звезд могут быть планеты, которые имеют сильную атмосферу и энергетику, способную втягивать в свою орбиту. В данном случае они срезонировалі: космос, который постигал Горват, и энергетика Подоляко.
Они оба одинаково понимают, почему эротика по-белорусски — это обнаженное коленце Анны Чернушки («Люди на болоте» идут на сцене Купаловского театра). А купаловский театр — это тоже микрокосмос, который затягивает всех, кто попадает в зону его притяжения. С актерами понятно, но ведь даже бывшего дворника, которым работал Андрей Горват, не миновало этот предначертание. Выбор работы для дворников в Минске неплохой, с вариантами оплаты: чем ближе к культуре — тем она меньше, зато там спросят о владениі языком... Если человек сделал такой выбор, то понятно, для него сила притяжения — не физическое, а скорее философское явление.
Чтобы более понятными были полесские ощущения, надо было начать с городских, так и сделал режиссер Роман Подоляко. В инсценировке есть часть о герое-дворника, который очищал снег на дороге, по которой скакали городские козочки на каблуках, слушал красивый китайский язык в театре во время экскурсий для туристов, где в качестве экзотического артефакта могли фигурировать носки дворника на батарее (не, ну случайно!), слушал мамин голос по телефону, обязательно заверял, что все нормально. Возможно, так отвечают близким космонавты, которых только назначили в далекую экспедицию и которым нужно время, чтобы всех подготовить. И театр для героя стал своего рода центром подготовки к космическому путешествию.
Все обозначено сразу: с первых движений героя по сцене мы чувствуем его участь: комбинезон дворника напоминает скафандр. Далее чувствуем особый космос Беларуси через выявление части театральной биографии. Вселенная охватывает зрителя через художественный образ: условный космический стиль, что придумала художница Екатерина Шиманович, выдержанный от начала до конца. Звезды сверкают в черном пространстве малой сцены — и видишь, какая она, оказывается, большая...
Старый дедов дом в начале как точка среди звездного неба. Смотришь на нее якобы с небесных высот. Сразу вспомнился «Солярис» Тарковского с путешественниками, которые отправляются исследовать разумную жизнь другого происхождения, а в результате мыслями возвращаются к тому, что осталось далеко дома, а значит, глубоко в себе. В заключение они всматриваются в хижину с уютными окнами и гостеприимным крыльцом, а наш космонавт идет дальше и исследует то, что внутри.
При приближении к хижине видишь: не сам дед смотрит оттуда через окно? Давно нет деда, но похож на него сам герой — одно лицо с чертами, что обнаружило (запомнило?) стекло. Самое интересное начнется потом, в самом доме и вокруг него. Новая жизнь подарит новых друзей, другие формы разума. Странно было представить, каким образом можно на сцене показать кота Рому. Но он рядом с героем — как изображение на мягкой подушке, и в самом деле можно вот так сидеть на старой синей металлической кровати и гладить его. Нарисованная и коза с колокольчиками, которые звенят, как при дойке, — он назовет ее Тетя, в честь бывшей хозяйки. Муха Наташа — абсолютно реальная: так выглядит анимированный персонаж. Вообще видеоряд (автор Глеб Куфтерин) позволяет в драматическом спектакле создать линии, важные (смешные, трогательные) в книге, либо обозначить моменты особого настроения или атмосферы: месяц, который отражается в колодце, или «живые» капли дождя. Все то, без чего невозможно было бы ощущение нашего земного космоса с человеческим лицом.
И тут логическое существование людей — они живут в Прудке! Иногда обаятельные и привлекательные, гостеприимные и добрые, с грамотами и просто уважаемые, отзывчивые и те, что имеют особую заинтересованность в вашей жалости. Те, что иногда кажутся гуманоидами (в соответствующем состоянии), но при дальнейших контактах оказываются очень милыми людьми с тонкой душевной организацией.
Они таковы: подскажут, как поступать с землей, что сажать, с кем поговорить. Да разве не главное окошко в мир для крестьянина — радио, которое играет особую роль в спектакле, такой же «живой» персонаж среди других, хотя и раритетный прибор со своей логикой и способностью чувствовать героя.
Правда, театральная постановка не может отобразить книгу полностью. Выбор эпизодов — дело авторов инсценировки, которую делали Роман Подоляко и артист Михаил Зуй (играет главного героя), чувствуется, что им хотелось показать как можно больше. Но каждый при чтении книги сможет выбрать своих любимых персонажей.
Их не так и мало, оказывается, в том параллельном городскому мире. Олицетворяют всех героев-сельчан на сцене Светлана Аникей и Дмитрий Есеневич. Для того чтобы перевоплотиться, достаточно добавить какую-то деталь гардероба (толстые вязаные носки или брюки, шапку или свитер) — в этом смысле стиль космической одежды остается базовым: каждый прудковец — носитель того особого космоса. Особый космос купаловцев позволяет им настолько (иногда слишком) углубиться в образы, что своих земляков-полешуков видишь как реальных, у которых на самом деле все "е". Одна емкая буква обозначает полесский дух и даже диалект на протяжении всего спектакля, что идет на литературном белорусском языке. Но даже этой детали достаточно, чтобы понять: «е» — это не буква. Это наличие. Присутствие. Естество. И непознанность до конца.
Таких Прудков у нас много по Беларуси. У каждого — свой, где можно, вот как главный герой, «вызревать как нация». С дедовским домом, даже если там уже поменяли стекла на окнах, проезжая мимо которого все равно невольно думаешь: может, выглядывают? Бросаешь взгляд: все ли деревья около дома? Вспоминаешь: где тот колодец, в котором отражается небо?
Лариса ТИМОШИК
Идентичность через наследство.
Василевские такие: на Земле и в космосе лихие!
Беларусь — в тройке лидеров по заболеваемости.
