Лозунг «Лучший подарок — книга», к сожалению, сегодня не актуален. Многие дети не любят читать, а литература у них ассоциируется преимущественно со школьной программой. Эти стереотипы довольно распространены в обществе, но соответствуют ли они действительности? Неужели нежелание читать — неизлечимый диагноз? В этом попытались разобраться участники круглого стола с провокационным названием «Школа против литературы», который организовали детские писатели Евгения ПАСТЕРНАК и Андрей ЖВАЛЕВСКИЙ.
Суд над Герасимом
— Детям трудно читать классику. «Редкая птица» долетит до середины повести «Тарас Бульба» добровольно. Они печально машут крыльями, им становится трудно, — констатирует Мария БЕРШАДСКАЯ, детский писатель и сценарист (Мария несколько последних лет преподает литературу в частных школах по российской программе, ведет пятые и шестые классы. В белорусской школьной программе «Тарас Бульба» сейчас не изучается. — Авт.) — поэтому я всегда стараюсь связать классические тексты с современностью, с личным опытом моих учеников, мы вместе ищем то, что актуально для современников. Например, когда мы читали «Тараса Бульбу», то размышляли над тем, а что же такое измена? Где она начинается? Где твой собственный выбор? Каким путем ты должен идти: своим или за всеми? Когда Андрый приносит в осажденный город еду для своей возлюбленной, это уже измена или еще нет? Детей это зацепило, они обсуждали, спорили. С каждого литературного произведения я пытаюсь вытащить то, что заставляет их думать и спорить.
Когда мы читали с пятиклассниками «Муму» Тургенева, то решили организовать суд. Виноват ли Герасим? Часть учеников выступала на стороне защиты, другие — на стороне обвинения. Сначала никто не хотел быть госпожой, но я убедила детей в том, что любой факт можно трактовать с разных точек зрения. По сути, суд — это еще и прекрасный способ проверить, прочитал ли ученик произведение, только не самым занудным способом. Для того чтобы убедительно аргументировать, нужно хорошо знать текст. Немому Герасиму на судебном процессе также дали последнее слово (придумали волшебный напиток, чтобы тот смог заговорить). В этом пятом классе Герасима оправдали. А в другом дети сильно возмущались тем, что Тургенев так грустно завершил свое повествование. Поэтому я предложила им написать свой вариант концовки, и детей это захватило...
Если в четвертом классе мы читали рассказ Виктора Драгунского «Что я люблю... И чего не люблю», я предложила детям написать аналогичный текст о себе. Он цепляет, потому что там нет общих фраз вроде «Я люблю сладкое» или «Я не люблю делать уроки». Там много личного, что позволяет составить представление о незнакомом человеке. Пообещала, что тоже о себе напишу. Это был еще и прекрасный способ нам познакомиться. Практически все дети принесли не просто сочинение на бумаге, а самодельные книжки с картинками. Их искренность меня тронула. Они писали: «я люблю рваные джинсы», «...люблю крошить грибы, они приятны на ощупь», «...люблю большие дома», «я не люблю, когда меня дразнят», «не люблю, когда меня называют малышкой и когда взрослые люди берут на руки, я тогда стесняюсь», «я не люблю, когда мама пилочкой точит ногти», «не люблю брокколи, фу...»,« я не люблю, когда моя сестренка плачет, а ревет она каждый день!» Такая степень искренности и открытости очень важна при знакомстве с литературой.
Мария Бершадская уверена, что нельзя допускать, чтобы писатели воспринимались детьми просто как «головы на портретах». Особенно если те родились в середине XIX века — для учеников это что-то за пределами их понимания, будто бы те — люди из параллельного мира. «А я им пытаюсь показать, что это были живые люди, со своими характерами, может быть, немного чудаковатые, они были знакомы между собой, ходили вместе на охоту, ссорились, — рассказывает писательница. — Всех радует, например, рассказ о том, что Некрасов очень любил своих собак, и когда заседания «Современника» проходили у него дома, любимый питомец постоянно сгрызал обувь гостей, но хозяин никогда его за это не наказывал. Писатель был готов компенсировать гостям потери, но собаку не закрывал. Такие комические истории запоминаются надолго. А еще важно говорить о литературе в контексте истории — чтобы дети понимали, что и почему писалось именно в то время».
Мария Бершадская обращает внимание на то, что в школьной программе очень много грустных стихов о природе — получается какая-то бесконечная «Песня пахаря», что не цепляет современных детей. Поэзия должна быть разная. Например, японские стихи — это тоже поэзия, только без рифм.
Пушкин под дубом
— А мои дети очень любят читать, и у нас есть определенные традиции, — признается учительница русского языка и литературы московской школы № 734 имени Александра Тубельского, также детский писатель Екатерина ТИМАШПОЛЬСКАЯ. — Например, осенью и весной мы идем к дубу и читаем там стихи Пушкина наизусть. Это делают и ученики, и родители, которые также увлечены процессом. Когда мы читаем стихи вслух, у нас действует оригинальный измеритель — мурашкометр. Появились у слушателей мурашки, значит, все супер! А если мурашки не появились, еще есть над чем работать, но дети просто гениально читают.
Надо отметить, что школа имени Тубельского — инновационнное учреждение, расположенное в спальном районе Москвы. Она не может похвастаться богатым техническим оснащением, здесь не практикуют конкурсный отбор, но ей очень повезло з педагогами. Учебное заведение называют «Школой самоопределения». В основу учебного и воспитательного процесса здесь положена свобода от догм, сотрудничество учителя и ученика, свобода личности ребенка, поэтому очень многие стремятся сюда попасть.
— Министерство образования нам рекомендует, а не запрещает, а все, что не запрещено, — разрешено, — шутит педагог. — Есть список писателей и поэтов, а какие их произведения брать для изучения, я выбираю самостоятельно. Если в программе написано «Поэты серебряного века», ведь это настоящее раздолье! Или, например, «Стихи Сергея Есенина». Есенин — гениальный поэт, и стихотворение «Береза», известно нам всем еще с детского сада, — не единственное его произведение, достойное внимания. У него есть и «Исповедь хулигана», и «Песнь о собаке». Он был обычный человек, со своими недостатками, сомневался, искал... И это надо принять. Недавно мы отмечали с учениками день рождения Владимира Высоцкого: читали его стихи, пели песни. Хочу подчеркнуть, что наша школа — за литературу! У нас действует и кружок «Художественное слово», и поэтический театр. Когда границы между школой и жизнью размываются, это детей захватывает. Дети бегут в школу, потому что им здесь интересно.
Я считаю, что главная задача учителя — не научить, а «зажечь» интерес, чтобы дальше человек двигался сам. Если он делает это сознательно, то результат совсем другой, чем когда его заставляют. Причем запускается цепная реакция: если «зажечь» одного, тот «зажжет» второго, второй — третьего и так далее. Заинтересовать всех невозможно, но повести за собой большинство — в наших силах. А когда собирается большая команда — зажигается факел.
У Екатерины Тимашпольской поинтересовались, находится ли на школьных уроках место для современной литературы?
— Не переживайте, мы читаем и Андрея Жвалевского, и Евгению Пастернак, и Марию Бершадскую. Я стараюсь использовать каждый кусочек времени и на уроке, и вне занятий, чтобы что-то почитать и обсудить, — ответила Екатерина. — Ученики и сами приносят книги, рассказывают, что читали, советуют друг другу. У нас организован буккроссинг в классе. Без современной литературы никак нельзя обойтись, потому что нынешним детям уже не очень интересна литературная классика, не вся она. Если у меня на уроке плохо «заходит» Гоголь, то мы лучше оставим его в покое. Тексты этого классика на самом деле сложные для пятиклассников, которых куда больше интересуют загадки, связанные с его смертью, и некоторые факты из биографии. Я беру ответственность на себя, начать ли с учениками читать что-то другое — это мой личный выбор.
«Я прочитал... Забавно!»
— На уроках литературы у нас очень мало самой литературы, — констатирует доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Минского областного института развития образования, преподаватель Института журналистики БГУ Людмила КАМЛЮК-ЯРОШЕНКО. — Невозможно сводить литературу к фактам и отталкиваться от вопроса: а что хотел сказать нам автор? Путь к художественному произведению надо выстраивать от читателя, и главная цель — не изучить произведение, а «распаковать» читателя, подготовить его, а уже потом организовать диалог «читатель-писатель».
Людмила решила пойти путем «малых дел» — стала организовывать тренинги, семинары, презентации, выступления, встречи с писателями, чтобы аккуратно «привить» педагогам простую мысль — не надо «изучать» литературу, ее нужно читать. Сначала некоторые педагоги воспринимали идею настороженно, но за пять лет сформировалась команда единомышленников. Они хотят не просто изучать литературу как объект, а стремятся вызвать читателя на разговор.
В 2016 году удалось запустить республиканский инновационный проект «Внедрение модели формирования читательской компетентности учащихся в процессе сетевого взаимодействия». Несмотря на сложную формулировку, проект абсолютно живой. Его цель — развить культуру чтения и модернизировать этот процесс, сделать его современным. По форме это различные онлайн-сервисы, игры, веб-квесты, интерактивные сайты — то, что стимулирует интерес у детей и подростков, живущих в сети. В проекте участвует 31 учреждение образования.
Первый вопрос, который задают учителя школьникам после прочтения текста: «А как вам было читать — комфортно или дискомфортно?» Если дискомфортно, приходится нащупывать проблемные места, разбираться с ними. Если ребенок после прочтения говорит: «Я прочитал, мне все было непонятно — ни о чем это произведение, ни что хотел сказать его автор, но произведение мне понравилось. Забавно. Я читаю и слышу, как будто на металлический поднос бросили бусинку», — такая реакция вполне устраивает педагогов. Это значит, что первый этап, этап психологической готовности читателя, уже пройден.
После учитель совместно с учениками обсуждает, как они будут входить в этот текст, как по нему передвигаться. На основе такой методики специалисты института развития образования разработали образовательный веб-проект «Чтение в WEB 2.0. Роман с текстом». В этом проекте дети не только пишут онлайн, но и комментируют друг друга, учатся анализировать произведения, слышать другого.
Очень важно, что дети анализируют текст не как объект на анатомическом столе, а как живой организм, который сам направляет читателя, в свою очередь учителя предлагают современные, адекватные времени задания. Например, сделать запись в соцсети — как бы выглядел «пост», если бы читатель хотел собрать побольше лайков. Или спровоцировать на чат, на активное обсуждение.
И, наконец, школьники создают буктрейлеры. «Мы и не ожидали, что это занятие так захватит подростков, — признается Людмила. — Они монтируют их даже не в группах, а индивидуально. Для них это удовольствие».
В сети или в библиотеку?
Писательница Евгения Пастернак сделала срез подросткового чтения в одной отдельно взятой минской гимназии. Учреждение это технологическое, поэтому детей отбирали туда не по принципу «те, кто много читает». «Где вы берете информацию о книгах?» — спросила она у гимназистов. И сразу обнаружилось несколько основных закономерностей. Роль интернета растет, а родителей — снижается. Роль библиотеки также падает. Причем к 9 классу она падает уже до нуля.
— То есть, если мы хотим донести информацию о книгах до целевой аудитории, то лучше всего это делать в интернете. Или нужно запускать в классы шпионов, которые будут проходить по графе «Друзья», — шутит Евгения. — Три года подряд я прошу подростков назвать несколько книг, которые они недавно прочитали и которые не входят в школьную программу. Еще во время первого среза стало понятно, что не существует общего списка для чтения — все выбирают разное, и каждый ребенок вносит в список свои названия. Когда гимназисты были в шестом классе, они назвали 130 наименований, в седьмом — 125, в восьмом — 129. Это значит, что меньше читать они не стали.
Но к 8 классу список еще больше индивидуализировался, стало еще меньше повторений. Если в 6 классе «Гарри Поттера» упомянули 20 человек, то самая популярная книга в 8-м — «Девушка онлайн» Зои Сагг — повторилась только семь раз. И стало гораздо меньше книг, которые называли хотя бы три-четыре раза. Всегда обработать список книг, написанный детьми, — это для меня пара часов плотной работы с «Гуглом». Особенно с разделом «Комиксы и манги», который к 8 классу еще более расширился.
Лично меня очень волнует, что наша литература сильно проигрывает переводной, хотя подростки и признаются, что они не смотрят на фамилию автора и часто понятия не имеют, что читают: оригинал или перевод? А русскую классику для удовлетворения они вообще не выбирают. И, судя по источникам, из которых гимназисты черпают информацию о книгах, мы сильно проигрываем в раскрутке нашей литературы в интернете.
Надежда НИКОЛАЕВА
Фото Сергея НИКОНОВИЧА, Марины БЕГУНКОВОЙ
Идентичность через наследство.
Василевские такие: на Земле и в космосе лихие!
Беларусь — в тройке лидеров по заболеваемости.
