Вы здесь

Веселые истории наших читателей


Живучий вепрь

Когда-то в наших деревнях люди были моложе. Во всяком случае почти все они держали коров. А уж свиней так сам бог велел: хрюкали во дворах... Даже у самых беспечных хозяек, так как, во-первых, «так надо было», а во-вторых — выгодно: немного вареной картошки, какой-нибудь муки, молока, остатки пищи — глядишь — поросенок и подрастет, можно уже какой лебеды подмешивать и лошадиных «булочек».

За вот этой «пищевой добавкой» посылали обычно детей.

А уж те либо на дорогу шли (в моде был гужевой транспорт), либо на конюшню, либо на луг, где лошади паслись. Какой-то из них хвост поднял — малыши к нему, с ведрами...

Работали, короче, даже дети — помогали кормить свиней. И не зря, ведь с приходом первых морозов открывался сезон «убийств», сезон самой разной вкуснятины.

К нему сельчане готовились заранее: точили ножи, покупали соль и различные приправы, вымывали нужную посуду, для смаления подбирали солому (сало тогда было более мягкое, с ароматом хлеба). Но прежде всего — договаривались с мастером.

Их, «специалистов по забою», в наших окрестностях было немного. И каждый имел свой особый «почерк», свой инструмент, даже свою очередь.

Надо сказать, что мы в ней никогда не «стояли», так как свинобоев имели своих. Сначала это был дед Федор — большой, толстоносый, юморной — муж родной отцовской тетки. А потом, когда он постарел, приходил стал дядя Ваня — местный кузнец и друг отца. Он был самый авторитетный среди свинобоев. Возможно, потому что делал свое дело как-то очень «гуманно»: подходил к жертве (на задней ноге уже была веревка), наклонялся, одной рукой ласково чесал ее за ухом, второй — после резкой подсечки — наносил удар швайкой и... все. Что удивляло — почти никакого писка и визга.

Сбой у дяди случился лишь однажды.

Главное, начиналось все как всегда: «ушко» (читай — знакомство с «жертвой»), падение ее с копыт, удар... Дело сделано — кабанчик готов.

Отец и дядя тогда в дом. У них, согласно регламенту, завтрак с «граммулькой» спиртного и короткий разговор. А потом — время идти на улицу, начинать смолить.

Правда, кого, когда поросенка... нет, и даже следов (на дворе подморозило, но снег не выпал) — тоже... Не иначе мистика какая-то: отец молча смотрел на дядю, дядя — на отца...

А он — надо сказать — работал в колхозе бригадиром. И на работу в тот день, конечно же, не пошел. Коллеги слышали, что отпрашивался, знали, для чего, а тут еще и... увидели, так как тот «заколотый» дядей кабан со швайкой под левой лопаткой... пришел во двор конторы (от нас это близко) на утренний наряд...

Короче, искать хозяев этого животного специалистам долго не пришлось: вепря потихоньку пригнали во двор.

Дядя Ваня, глядя на эту «процессию», очень удивился: заговорил был, что у борова не иначе как два сердца.

Но второе искать не пришлось: вепрь, оказавшись дома, еще раз вытянул ноги. На этот раз — уже окончательно. А дальше...

Отец и дядя его опалили, вскрыли грудь, и все мы увидели, что оснований для сенсации, к сожалению, никаких: сердце одно. И «швайка» в него попала. А потому авторитет кузнеца почти не покачнулся.

Иван Гаральчук, г. Минск


«Ты сначала посмотри...»

Может, ошибаюсь, но наперед различные крылатые-кусачие (те же осы и шершни) так нагло себя не вели, на людей, во всяком случае, не нападали, им не вредили. А пчелы так наоборот — всегда помогали (кто не лечился липовым медом, пергой или прополисом?).

Теперь же в природе, в народе, наверное, многое изменилось. Знакомый директор СПК рассказывал, что недавно в контору приехал и, можно сказать, еще дверей не закрыл, слышит — пожарная куда-то летит. «Что за черт, — думает, — я только что сам рулил по улице, все спокойно было».

Одним словом, вскочил он в машину и вслед за пожарными...

Видит, они около дома одного остановились, где опять же никакого огня, да что там — даже легкого дыма.

Тогда, думает, зачем ехать?

Оказалось, в тот дом рой пчел залетел. И главное, где место нашел? На задней стенке телевизора. Хозяйка как увидела, чуть не упала в обморок. Побежала спасателей вызывать...

А к дяде одному «клубок» шершней в дом залетел, на потолке «поселился». А уже гудел — не лучше той мельницы: всех из дома выжил...

На помощь снова пришли спасатели: без беды обошлось.

А вот тут уже она под носом была — буквально.

Дом бабушки Акулины в центре деревни стоял, земли при нем с полгектара было. Сад там рос, огород. Но времена менялись. Начальство искало место, чтобы новый магазин поставить. А где оно, самое бойкое? Ну конечно же, на пересечении улиц, на хуторе у Акулины.

В результате часть огорода с плодовыми деревьями ей пришлось отдать.

Впрочем, согласия, наверное, никто и не спрашивал: отрезали и все. Хорошо, что деревья не все спилили: пару антоновок при доме оставили, одну бере. Вот эти груши — мягкие, налитые соком — хозяйка наиболее ценила, ведь «как раз по зубам».

Под той же грушей она, кстати, и столик со скамейкой поставила, чтобы можно было посидеть, отдохнуть.

Сама, правда, это редко делала — у нее вечно времени не было, а вот местные выпивохи — наоборот...

В тот сентябрьский день они под грушу втроем пришли.

— Бабушка, дай что на закуску, — попросил один.

— А бере вам что — мало? — возмутилась хозяйка. — Вон их сколько нападало. Берите и ешьте.

Ребята от слова — встали вокруг стола, выпили по первой. Высоченный, как жираф, Вадим согнулся, всей пятерней схватил из под ног лучшую грушу и хоть бы вытер немного, — сразу в рот.

Положил, а закрыть его, может, и не успел: высунул язык, заревел, заметался, матерился, попросил воды...

И напился будто (колодец рядом), но от этого легче не стало: язык начал распухать, деревенел, не давал парню дышать. Причем развивалась все так быстро, что дружки Вадима только глазами хлопали...

К счастью, поблизости была бабка Акулина. И, опять же, к счастью машина скорой помощи, куда она позвонила, как раз возвращалась с вызова из соседней деревни. Факт, что медики мигом оказались рядом с Вадимом.

...Видать, надо жить этому человеку: сделали укол, спасли.

Думаете, после этого он бросил выпивать? Нет. Но у каждого, с кем закусывал, на всякий случай говорил: «Ты сначала посмотри, а в рот потом положи...»

Это правило он усвоил от медиков.

Нина С., г. Борисов


Маня вылечит...

Мир изменился, это я точно знаю. Он даже смеется уже иначе. Заметили: как с кого, то только дай, а как с себя, любимого — не дай бог.

А ведь раньше не так было: случится что-то комичное, человек сразу же расскажет, чтобы все посмеялись. И он — тоже, даже с себя. Вот как наша Маня.

Работала она в полеводческой бригаде, и все у нее было как у всех (или у многих): семья, муж, дом и в доме... Ведь уже и возраст: у каждого из супругов свой жизненный багаж, у каждого свои права, в том числе — и на другого. У мужа, например, было право выпить, «которое не могла нарушать никакая баба». Жена в свою очередь имело права его «пилить»... И, конечно же, жалеть, а тем более в болезни, ибо муж тогда становился никаким, даже прав своих не «катал».

Ну так вот однажды (Маня сама рассказала) прожила с Лешей день, вечером завалилась спать. Уже и уснула бы (конечно, утомившись), но рядом муж — все что-то стонет, ворочается. Говорит наконец:

— Что-то мне живот болит.

«Можно подумать, что это впервые. Как выпьет, то вечно у него то понос, то золотуха», — подумала Маня, а вслух произнесла:

— Черт с ним, с твоим животом. Поболит и сейчас перестанет.

Но муж через несколько минут снова:

— Не перестает, Маня... Режет, как ножом. Может, ты мне таблеток каких подала б?

— Не маленький — сам встань и возьми, — приказала жена. — В ящике, черные такие (уголь значит).

Леша со стонами поднялся, пополз к буфету, открыл ящик и снова голос подает:

— Маня, а Маня, а как их пить? Они же большие, в глотку не влезут.

Маня со злости:

— Как на водку, то глотка у тебя широкая — стаканами заливаешь. А как таблеточка, то уже не лезет! Раскуси, если тебе большая, или разломи.

Муж, как видно, так и сделал, потому что Маню же нужно слушаться, Маня же знает.

А потом к кровати воротился, рядом лег. Но не успокоился, наоборот — завоил еще больше:

— Маня, а Маня, у меня кишки как огнем горят. Может, ты доктора позвала б?

Тут уж Маня вскочила, включила свет, взглянула на мужа и чуть не упала в обморок: рот у него был... зеленый-зеленый. Как раз в такой вот цвет она юбку красить собиралась — специальной краски купила (в «таблетках», по пятаку) и положила в ящик. Леша, выходит, перепутал, и что — отравился?

Маня пулей полетела за доктором.

Тот, слава богу, у нас человеком был: от слова пришел, выслушал-осмотрел больного, потом долго «полоскал» его и сверху, и снизу — вплоть до чистой воды.

А назавтра еще и в поликлинику отправил, чтобы анализы сдал, так как кто его знает — живот анилином еще никто не лечил. Помимо Мани.

А уж она то «спасала» потом не только мужа: всех, кто жаловался на живот, в деревне еще долго говорили: «Тебе к Мане надо... Маня обязательно вылечит».

Софья Кусенкова, д. Лучин, Рогачевский район

Рубрику ведет Валентина ДОВНАР

dounar@zviazda.by

Выбор редакции

Культура

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Чем в этом году будет удивлять посетителей «Славянский базар в Витебске»?

Концерт для детей и молодежи, пластический спектакль Егора Дружинина и «Рок-панорама».

Общество

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Время заботы садоводов: на какие сорта плодовых и ягодных культур стоит обратить внимание?

Выбор саженца для садовода — тот момент, значимость которого сложно переоценить.

Сельское хозяйство

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Как обстоят дела на полях Беларуси на данный момент?

Успех зависит от соблюдения отраслевых регламентов и технологий.

Регионы

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

Бьюти-рецепты XVIII века восстанавливают в Грабовке

«Императорский» туристический маршрут поможет развивать сельскую территорию.