Об этом населенном пункте не писали в учебниках по истории, не снимали о его трагической судьбе фильмов, очевидцев того ужаса уже нет в живых. Между тем в небольшой деревушке фашисты уничтожили в 12 раз больше людей, чем во всем известной Хатыни. На рассвете 14 января 1944 года В Оле были убиты 1758 человек, из них 950 детей.
Сказочной красоты дубравы и сосняки перемежаются люстрами чистейших озер. На островах царит птичье царство. Заповедные места заказника «Выдрица»... Небольшая речка Ола — приток Березины — указывает нам маршрут. Мой проводник — директор Светлогорского историко-краеведческого музея Ирина Заяц. Свою первую экскурсию к бывшей маленькой деревушке Ола она, молодой краевед, провела в начале 2000-х годов. Тогда многие удивлялись, почему о единственном в Беларуси населенном пункте, где в войну одновременно погибло самое большое количество мирных жителей, так мало знают. Между тем для здешних жителей этот скромный лесной уголок всегда был местом сакральным.
— Перед войной в Оле насчитывалось 34 двора и 168 жителей, — говорит Ирина Валентиновна. — Здесь находился Шатилковский лесоучасток, была начальная школа, которую накануне войны закончили 35 учеников.
В январе 1944 года сюда пришли жители окрестных деревень. Есть две версии, почему так случилось. По одной из них в начале января мирных граждан согнали в Олу, чтобы вывозить на работы в Германию. По вторым сведениям, в декабре на мосту через речушку был убит или ранен фашистский офицер. Отряд карателей мстил за это, запугивал — чтобы другим не было соблазна бороться. Ола, конечно, всегда была очень глухим поселением — вокруг леса и болота.
— Местные жители не думали и не гадали, что фашисты сделают облаву и придут в деревню. 14 января в Оле — престольный праздник — Василий Великий, — отмечает краевед. — Местные вернулись в дома из леса, с ними пришли и жители окрестных деревень, которые должны были пересидеть в глухом месте. В большинстве это были женщины и дети.
Надо понимать ситуацию: линия фронта по этой территории пролегала девять месяцев. В конце ноября 1943 года в районе нижнего течения Березины с боями советские войска заняли Великий Бор, Мармовичи, Давыдовку, Просвет, Людвиновку, Якимову Слободу... Освобождена была железнодорожная станция Шатилки — основной перевалочный пункт, откуда вагонами вывозили детей из окрестных деревень в Германию. Мирные жители чувствовали и ждали: скоро их родные места освободят от оккупантов.
Чтобы скрыться, в Олу из леса пришли сельчане из Здудичей, Чирковичей, Искры, Рудни, Коротковичей, Мормаля. Людей было много, а домов всего чуть более 30. по воспоминаниям свидетелей, в одном деревенском доме в то время могло находиться по 50–60 человек. Освобождение пришло в Олу 27 января, через 13 дней после уничтожения людей фашистами.
Ирина Валентиновна объясняет, что для эксурсионных рассказов об Оле сотрудники музея берут за основу сведения из Жлобинского архива, а также материалы документальной повести талантливого краеведа, журналиста и писателя Всеволода Мигая «Березина в огне». Бывший фронтовик после войны собрал воспоминания участников освобождения Паричского (ныне Светлогорского) района от немецко-фашистских захватчиков. Из первых уст об этих ужасах сегодня уже некому рассказать, но долгое время жительница Чирковичей Мария Зыкун занималась сбором материалов: записывала воспоминания свидетелей, которые чудом остались живы в том аду:
— Эсэсовцы пришли на рассвете, стреляли по окнам автоматными очередями. Людей, которые выбегали из домов, расстреливали в упор. Все население было согнано в большую колхозную сарай. Мужчин расстреливали группами по 6–7 человек. Женщин сожгли живыми. Многих детей позагрызали собаки. В доме одного из жителей фашисты застрелили роженицу, а младенца убили ударом об стену.
В Книге «Память. Светлогорск. Светлогорский район» можно найти описание страшного эпизода свидетелем тех событий Тарасом Колесневым: «От группы отлучилась женщина в телогрейке и большом клетчатом платке. Автоматчик шел за ней. Я услышал просьбу разрешить сгореть в своем доме. Это была Аксинья Тимофеевна Курлович, жена бухгалтера колхоза. Под дружный хохот фашистов женщина повернулась и твердым шагом пошла к своей горящей избе. За ней бежал фашист с большим баллоном за спиной и опрыскивал ее бензином. Женщина не обращала на него внимания. Офицер достал пистолет. Но на пороге дома женщина вспыхнула факелом и спряталась за дверью...»
В частности, есть основания утверждать, что жертв, скорее всего, было больше, чем 1758 точно выясненных — около двух тысяч. Не так давно Светлогорский историко-краеведческий музей получил официальный архивный документ, на который теперь также можно ссылаться:
— Копия акта комиссии 194-й стрелковой Речицкой Краснознаменной дивизии по расследованию преступлений, совершенных фашистскими захватчиками с 1941 по 1945 год на территории тогда Паричского района Полесской области, — отмечает Ирина Заяц. — Свидетельства о деревне Ола подписали военнослужащие стрелковой дивизии и местные жители. Они приехали сюда, на место казни, фактически на опознание тел. Читаешь, и ком стоит в горле.
Спаслись от смерти семья Кондрата Зыкуна, Тарас Колеснев, Татьяна Ярошевич, Антонина Науменко. Ольгу Курлович с сыном фашисты не заметили под телами убитых. Артем Устименко за несколько минут до расправы из-за потайного хода из печи на навес вылез во двор и добежал до леса. Его дом стоял у самого сосняка.
— Кстати, те самые Ольга Ивановна Курлович и Артем Макарович Устименко в 1945 году были вызваны в Брянск на судебный процесс над военными преступниками, которые расстреливали мирных жителей в нашем районе, — добавляет директор музея. — Но, к сожалению, нет никакой информации, как проходил этот процесс. Мы даже в Брянский архив направили запрос, чтобы узнать об этом событии более подробно.
Алла стала возрождаться сразу после войны. В 1948 году был построен 21 двор. Начала работать начальная школа. В 1958 году на месте братского кладбища, где кроме мирных жителей были захоронены 700 советских военных, партизан и мирных жителей, установили памятный знак.
Но с течением времени деревня вымирала. Способствовало этому ее месторасположение: далеко от дороги, в лесах, за рекой. В 1969 году В но-три двора. Последнего своего сельчанина она потеряла в конце 70-х годов прошлого века. В 90-е годы, вспоминают те, кто приезжал к памятнику, о том, что в глухом месте была некогда деревня, напоминал скатившийся каркас дома и колодезный журавль.
— Однако, вы знаете, когда я приезжала сюда, меня поразила одна особенность, — не сдерживает эмоций Ирина Валентиновна. Да, дороги хорошей не было, все позарастало, но лес не тронул место братского захоронения и послевоенного памятника. Они были там, где находилась колхозный сарай. На этом месте, по сути, алтари ужасной коры, за 70 лет не проросло ни одно дерево.
В 2013 году в бывшей деревне появились поклонный крест и памятный знак, напоминавший о большой трагедии. Была сделана новая дорога. Для того, чтобы все это осуществить, пришлось хорошо поработать строительным и мелиоративным организациям района. Активно помогли и депутаты райсовета.
Идея создания нового масштабного мемориала в Алле принадлежит поэту, журналисту, краеведу, почетному гражданину Светлогорска — Изяславу Котлярову. Он посвятил трагедии сожженной деревни поэму, которая потом вдохновила мастеров со всей Беларуси создать цикл скульптурных композиций для тогда еще будущего мемориала.
В декабре прошлого года, во время встречи Президента Беларуси со студентами и преподавателями медуниверситетов, вопрос о необходимости создания мемориала в Оле подняла студентка одного из гомельских вузов. Александр Лукашенко поддержал инициативу. Создание архитектурной концепции монументального комплекса было поручено группе архитекторов института «Гомельгражданпроект». Для Гомельщины «Ола» — поистине народный проект памяти и патриотического духа.
Композиционно комплекс — это три блока: входная группа, пешеходный маршрут и мемориальная зона.
Нас встречает обелиск с картой Гомельской области, на которой отмечены все сожженные деревни региона. После посетитель, по замыслу архитекторов, проходит пешком и видит страшные цифры жертв. Он пытается понять и осознать, но это информация не для ума, а для сердца. Дорога ведет через порталы, прохождение через каждый проем подсознательно — переход к другому эмоциональному состоянию.
Пешеходный маршрут — это почти 300 метров лесной дороги, выложенной камнями в том направлении, как проходила главная улица деревни. На месте домов — 34 стилизованных ворот подворий и обелиски с силуэтами людей. В мемориальной зоне восстановлены плиты братской могилы. Рядом расположилась колокольня: количество колоколов — по числу деревень, жители которых погибли в Оле. Здесь же — стелла с набатным колоколом, а также площадка с импровизированными скамьями для уроков памяти под открытым небом.
В мемориальной зоне высажены яблони сорта Ола. Символично, что у них красноватый ствол, красные плоды и лепестки цветут розовым оттенком.
Важными «эмоциональными восклицательными знаками» выступают десять каменных скульптур. Высеченные в камне сюжеты воссоздают трагедию деревни. Мать сильно прижимает младенца к груди, маленькая девочка с испуганными глазами и простреленной игрушкой в руках, деревянный дом в сполохах пламени...
Многие отмечают, что авторы проекта отнеслись очень аккуратно к месту — «природный рисунок» вокруг, кажется, тоже часть художественно-архитектурной концепции.
В основу комплекса была положена траектория изогнутой грунтовой дороги, которая повторяет ныне очертания главной улицы бывшей деревни, а лес вокруг создает естественный вечнозеленый фон комплекса. В конце пеший маршрут или специальная «улица» выводит к площади, на которой установлено несколько композиций.
На площади положенные на погребальные плиты монумента современные детские игрушки оставляют незабываемое впечатление. Заставляют осмыслить и навечно оставить в памяти — в Оле оборвались жизни 950 детей.
Наталья КАПРИЛЕНКО
Фото Анны ПАЩЕНКО
Спасылкі
[1] https://zviazda.by/be/author/natallya-kaprylenka
[2] https://zviazda.by/be/gramadstva
[3] https://zviazda.by/be/tags/75-letie-velikoy-pobedy
[4] https://zviazda.by/be/tags/velikaya-otechestvennaya-voyna
[5] https://zviazda.by/be/tags/gomelskaya-oblast